"Игорь Дмитриевич Овсяный. Тайна, в которой война рождалась..." - читать интересную книгу автора

таковы отличительные черты режима "санации". Неизменной чертой ее внешней
политики была ненависть к стране социализма.
Развитие событий в Европе поставило перед Польшей самую ответственную
за историю страны проблему - предотвратить смертельную опасность, которая
исходила от фашистской Германии. И это можно было сделать при условии
тесного сотрудничества с СССР. Объединение усилий двух государств во имя
защиты мира определило бы совершенно иную расстановку сил в Европе и,
безусловно, изменило ход событий. Оно способствовало бы созданию системы
коллективной безопасности. Это в огромной степени затруднило бы подготовку
гитлеровцев к войне, а возможно, привело бы и к крушению фашистского режима.
В самом зародыше была бы разбита коварная тактика агрессоров - расправляться
с противниками поодиночке, начиная с самого слабого. Ставшие недавно
известными документы немецкого командования подтверждают, что без подчинения
военно-экономических ресурсов Западной Европы Германия не рискнула бы
вступить в борьбу против Советского Союза, прикрывающего Польшу. Но если бы
гитлеровцы напали на Францию, то Польша и СССР, находясь в тылу Германии, не
допустили бы ее разгрома.
Следует отметить любопытный факт. Сразу же после установления в
Германии фашистского режима польское правительство довело по неофициальным
каналам до сведения советских руководителей, что "Польша никогда, ни при
каких обстоятельствах не объединится с Германией против России". Заявление
встретило в Москве благоприятный отклик, но в дальнейшем эта инициатива не
получила развития. Как выяснилось, вспышка благоразумия у Пилсудского была
вызвана опасением, как бы гитлеровцы, требовавшие отторжения от Польши
"коридора" и Верхней Силезии, не начали реализацию своих замыслов. Вскоре
приступ страха прошел. Деятели "санации" стали восхищаться репрессиями
нацистов против коммунистов и демократов (разве не по гитлеровскому образцу
был ими создан в Березе Картуской "свой" концлагерь?). Их пленила другая
перспектива - добиться дружбы "фюрера". Порожденная душевной симпатией и
политической близорукостью правящей клики, эта политика связана с именем
тогдашнего министра иностранных дел Юзефа Бека. Он участвовал в формировании
этого курса и после смерти Пилсудского довел его до логического конца -
крушения польского государства.
Политическая карьера Бека началась осенней ночью 1917 г. Переодевшись
кучером и взобравшись на козлы коляски, знававшей лучшие времена, он
нелегально пересек бывшую австрийскую границу и въехал на территорию
Украины. В России только что свершилась революция. Ее активными участниками
стали тысячи польских трудящихся. Многие из них в отрядах Красной Армии
защищали молодую Советскую республику от нашествия империалистов, зная, что
тем самым борются за лучшее будущее Польши. С иными целями прибыл Бек.
Обзаведясь формой командира Красной Армии, Бек побывал на Кубани, в
Сибири и Мурманске, где тайно вербовал поляков в нелегальные вооруженные
отряды. Подозрительные разъезды молодого "командира" привлекли внимание
чекистов. Кое-как избежав ареста, Бек ищет спасения в бегстве. Без
документов, то пешком, то на крыше вагона он возвращается в Польшу.
Участие в войне, спровоцированной империалистами и развязанной панской
Польшей против Советской России весной 1920 г., позволило Беку проникнуть в
ближайшее окружение Пилсудского. Вскоре он получил назначение в Париж в
качестве военного атташе при польском посольстве. "Французская глава" в
биографии будущего министра оказалась кратким эпизодом. Похитив документ,