"Игорь Дмитриевич Овсяный. Тайна, в которой война рождалась..." - читать интересную книгу автора

содержавший не предназначавшиеся для иностранцев сведения о французской
армии, Бек вынужден был расстаться с Парижем и его ночной жизнью.

"Маршал Пилсудский, - отмечает биограф польского
министра, - был весьма доволен тем, как Бек выполнил
поставленную перед ним задачу. Но воспоминания о его
деятельности в Париже в качестве военного атташе, по тем же
причинам, стали тяжелым грузом во взаимоотношениях будущего
министра иностранных дел с определенными французскими кругами".

После государственного переворота Пилсудского в 1926 г. Бек стал шефом
канцелярии военного министра. Эту должность он совмещал с выполнением
доверительных поручений маршала. В 1932 г., когда правительство Франции
отклонило его кандидатуру на пост посла, он получил портфель министра
иностранных дел.
Среди коллег на Западе Бек пользовался дурной репутацией. В
дипломатических кругах он был известен как человек, слову которого опасно
доверять. Его откровенный цинизм и неразборчивость в средствах коробили даже
видавших виды буржуазных политиков. Поговаривали, что драгоценности на
вечерних туалетах супруги министра наглядно свидетельствовали о высокой
оценке в Берлине его усилий по укреплению "добрососедских" отношений Польши
с фашистским рейхом.
В качестве основы польской внешней политики Бек провозгласил
"равновесие" в отношениях с СССР и Германией. Он толковал данный курс как
стремление избежать того, чтобы сближение с одной из держав отрицательно
сказалось на взаимоотношениях с другой. С легкой руки Бека такая
характеристика польской политики тех лет бытует на страницах исследований
буржуазных авторов. Однако документы и, в частности, опубликованные в самое
последнее время материалы из личного архива бывшего польского посла в
Берлине Липского раскрывают смысл затеянного Пилсудским и Беком
"балансирования" на канате натянутых советско-германских отношений.
Словесная эквилибристика по поводу политики "равновесия" была призвана
скрыть сговор между Берлином и Варшавой против СССР. Антикоммунизм явился
той платформой, вступив на которую Пилсудский и Бек тотчас же встретили
Гитлера, протягивавшего им руки.
Нацистов чрезвычайно беспокоила возможность польско-советского
сближения. Для противодействия этому они решили "заморозить" конфликт с
Польшей до наступления "выгодной для Германии ситуации". Их дипломатия не
скупилась на лицемерные авансы. В беседах с польским посланником Высоцким в
мае 1933 г. Гитлер подчеркивал "миролюбие" и "уступчивость" Германии к
своему соседу. Упор делался на "общность задач" в борьбе против мифической
"угрозы с Востока". Немецкая печать раздувала значение "майских встреч",
рекламируя их как доказательство желания правительства рейха урегулировать
путем переговоров отношения с Польшей.
Стратеги из Бельведера* поспешили откликнуться на "заманчивые"
предложения. Они пошли на сближение с фашистской Германией, в основе
которого лежала враждебность обоих государств к Советскому Союзу. Крупный
польский помещик князь Сапега, выступая в сентябре 1933 г. с лекцией о
международном положении, так сформулировал новую концепцию:
______________