"Николай Овсянников. Анапа в огне " - читать интересную книгу автора

Я с трудом поднимаюсь с земли, отряхиваюсь.
"А где же Арсен? - вдруг мелькает в голове. - Он живой?"
Подбирают и увозят со двора убитых и тяжелораненых. Легкораненые,
зажимая сочащуюся кровь, идут на перевязку в поликлинику сами. Она буквально
рядом, наискосок через дорогу.
Я ищу Арсена. Вот он! Сидит под завалинкой дома прямо на земле. Ноги
вытянуты, раздвинуты в стороны, голова безвольно свесилась на грудь. С нее
медленно сочится кровь, растекаясь алым пятном по рубашке под щекой. Я
бросаюсь к нему:
- Арсен! Ты...что?
Он медленно поднимает голову, мутными глазами смотрит на меня:
- Помоги мне пройти в поликлинику. Там моя мама сейчас работает...
- А ты сможешь идти?
- Смогу, только ты помоги...
Арсен медленно подтягивает ноги под себя, опирается на мои руки,
встает. Обнимаю его за талию, он кладет свою руку мне на плечи, и мы
осторожно топаем.
В поликлинике много людей - и больных, пришедших на прием к врачам, и
только что раненных бомбами. Поддерживая Арсена, я останавливаю проходящую
мимо медсестру:
- Позовите, пожалуйста, Савицкую. Она здесь работает. Ее сын, вот,
ранен...
Минута - и к нам бежит через зал мама Арсена. Она в белом халате и,
естественно, испугана, взволнована.
- Мама! - увидев ее, успевает сказать Арсен, и его рвет. [38]
Перед взрывом бомбы, когда я упал под стенку сарая, он был рядом, за
углом у дверей. Взрывом двери вышибло, разбило в щепки, два маленьких
осколка вонзились в его голову слева, чуть выше виска. Кроме этого ранения
он был к тому же контужен.
Арсена увезли в городскую больницу, где он провалялся недели три. Затем
его выписали, и он еще долго ходил с повязкой на голове. Мы, его товарищи,
стали замечать, что он стал уже каким-то не таким, каким был раньше, и в
своем поведении, и в разговорах: вроде бы как "с легким приветом". На это
обратило внимание наше командование, и Арсена не раздумывая списали из
батальона.


* * *

Хмурый, мокрый, ветреный декабрь. Время от времени сыпется мелкий
въедливый дождь... В середине месяца, в ночь с 13-го на 14-е, у нас в
батальоне случилось ЧП: погиб мой друг Коля Краб. Произошло это так: вечером
наш взвод заступил на сутки в наряд. Кто-то из бойцов попал на охрану
ставших уже штатными для нас объектов в городе, кто-то в патрули. Я и Коля -
во внутреннюю охрану, на территории батальона. На постах мы стояли, как это
и положено по уставу, по два часа. С 23 часов до 1-го часа ночи я охранял
склад боеприпасов, размещенный в отдельном каменном доме прямо посреди
обширного двора санатория.
Густая темень ограничивала видимость до предела. Разыгравшийся еще с
вечера ветер с моря выл и стонал в голых, давно сбросивших листву ветвях