"Амос Оз. Сумхи" - читать интересную книгу автора

"Все, кроме тебя, уже знают, что нечто весьма неприятное свалится на
тебя, через минуту и ты это узнаешь, а тогда все мы хорошенько посмеемся, и
только тебе одному будет не до смеха".
Итак, Гоэль Гарманский держал меня за плечи и вопрошал с улыбкой:
- Ну, что это такое?
- Пусть даст мне уйти, - попросил я вежливо. - Уже поздно, и мне пора
домой.
- Так, так, - заинтересованно произнес Гоэль. Он убрал руки, но
продолжал настороженно меня оглядывать, будто подозревал, что в словах моих
кроется хитрость, а если я надеюсь, что мне удастся провести самого Гоэля
Гарманского, то нет в мире более страшной ошибки. Потом он добавил:
- Домой ему хочется, ска-а-ажите...
В его голосе звучала уверенность, что вот сейчас, в эту минуту, ему
открылось какое-то мое отвратительное свойство, огорчающее его и вызывающее
неприятные подозрения.
- Уже поздно, - опасливо повторил я.
- Слушайте! Слушайте! - закричал Гоэль, обращаясь к несуществующей
публике. - Ему поздно! Ему вдруг захотелось домой, ему хочется! Подлый
английский шпион, вот он кто! Но теперь с его доносами покончено. Теперь мы
его вообще прикончим.
- Прежде всего, - поправил я с превеликой вежливостью, и только сердце
гулко колотилось под трикотажной рубашкой, - прежде всего, я не шпион.
- Нет, не шпион? - дружелюбно подмигнул Гоэль, но в его дружелюбии
сквозила злоба. - Так почему же он стоит здесь и списывает то, что написано
на стене, а?
- Что тут такого? - удивился я, и вдруг, набравшись мужества,
добавил: - Улица никому не принадлежит. Улица - это общественное место.
- Это, - терпеливо пояснил Гоэль назидательным тоном, - он так думает.
А сейчас пусть откроет, ну, пусть, наконец, откроет свою коробку, и
посмотрим, что там внутри.
- Не открою.
- Пусть откроет.
- Нет.
- В третий и последний раз: пусть откроет, для своей же пользы. Ах он
вошь, ах Сумхи, ах английский шпион! Пусть откроет, а то я помогу ему
открыть, помогу!
Мне пришлось развязать голубые ленточки, развернуть тонкую подарочную
бумагу и показать Гоэлю мою железную дорогу.
- И все это, - спросил он почтительно после короткого молчания, - все
это ему дал сержант Данлоп за его шпионство?
- Я не шпион, я всего-навсего иногда учу ивриту сержанта Данлопа и
учусь у него английскому, но я не шпион.
- Так где же он раздобыл железную дорогу, паровоз и все остальное? Быть
может, с сегодняшнего дня известный филантроп начал раздавать игрушки
несчастным детям, а?
- Это не его дело! - сказал я тихо, но твердо. Но в ответ Гоэль
Гарманский схватил меня за рубашку, смял ее в своем кулаке, тряхнул меня изо
всей силы и два-три раза толкнул на забор. При этом он не проявил ни особого
зверства, ни каких-либо иных чувств, он тряс меня так, как трясут зимнее
пальто, выбивая из него пыль или запах нафталина. После этого, словно