"Инара Озерская. Привычка умирать [F]" - читать интересную книгу автора

сворачиваются в постелях слепыми щенками под брюхом невидимой суки, или
вытягиваются забытыми тяжелыми куклами, выставляя вверх подбородки, или
расплющиваются на простынях белыми противными лягухами, пряча в подушку
лица, на которые в сумраке сонном и вправду - лучше не смотреть, и...
Уходят. А ты - остаешься.
(Ты, Сонечка, остаешься в мире, где возможны только подобные тебе. И ты
даже научишься их узнавать. Ты увидишь человека в дожде и улыбнешься ему,
но пусть он не заметит, что ты улыбнулась. Нельзя, не стоит. Ведь все вы -
отдельно. Навсегда, в сущности, отдельно друг от друга, и наедине... С
кем? Я не скажу, честное слово, Сонечка! Я не предам ни тебя, ни себя, ни
тех, кто вошел в дождь вместе с нами. Но мне придется сказать о змее. О
ней промолчать уже невозможно. Но ты не обидишься на меня. Ведь змея...
Это совсем не о том!
Сначала, пока темнота еще не перевалилась через подоконник и не
затопила тебя по самое горло, ты терпела. Ты ни разу даже не посмотрела на
змею, ты уговаривала себя, что мерещится, мерещится, мерещится, что змея
вовсе даже и не двигается. И липкие росчерки на теле горят вовсе не
оттого, что змея поднялась на хвосте и вытанцовывает восьмерки у запертой
двери. Танцует почти так же хорошо, как в маминой руке танцевала.
Ты не оборачиваешься. Ты укладываешься спать не спеша. Новые ранки
нужно уложить на простынку осторожно, чтобы ни одна из них не прижалась к
выпирающим диванным пружинам. А потом натянуть поверх шершавое одеяло. И
закрыть глаза, сразу закрыть глаза! Чтобы змея ползла к тебе по слепоте.
Чтобы ей удобнее было. Ведь ты ее почти что любила, не правда ли?)
А змея танцевала. Щелк - черный изгиб вправо, щелк - хлестнуть хвостом
по дверной ручке, щелк-щелк-щелк! Если не можешь повернуться, если страшно
пошевелиться, если жутко открыть глаза в темноту, то и не увидишь, как
блестит треугольная голова, словно вымазанная расплавленной смолой. Если
бы змеюка только танцевала, то это еще можно было бы стерпеть, и даже
заснуть на рассвете, наверное, удалось бы, но... Но змея пела. Неправда,
что змеи немы и глухи. Ох, неправда! Наверное, днем встречаются и такие,
но ночные змеи - змеи особенные. Они ведь знают, что люди трусливы, что
они закрывают глаза и прячутся под одеяло. Люди норовят еще и заснуть! А в
сон проскользнуть трудно: туда ведет звездочка - меньше игольного ушка -
змее не впору. Потому змея не позволяла уснуть и пела. И жалил ее голосок,
впивался в кожу, в ладошки, прижатые к ушным раковинам, ерошил волосы на
голове, щекотал... И так до утра.
На завтрак мама стукнула стаканом по тумбочке, прогремела тарелкой и
захлопнула дверь. Соня грустно посмотрела на свой ночной горшок, задрала
подол и присела, размышляя, выльет ли мамочка содержимое сегодня, или это
тоже входит в наказание, и придется терпеть кислую вонь до утра. "А может,
все же выплеснуть за окно, когда стемнеет, а там будь, что будет?.." Когда
же еще и подумать после бессонной ночи, как не на горшке?


А после снова наступила ночь. Никуда не денешься. Сначала Соня кусала
губы, оттого, что боялась всхлипывать, прижимала лицо к подушке, чтобы
вытереть слезы, но не отнимать рук от ушей. Не помогало. И она все-таки
зарыдала громко. И стало еще хуже: змея хлестнула по полу всей длиной и
поползла к кровати. Соня задержала дыхание так, что закружилась голова, и