"Вячеслав Пьецух. Человек в углу" - читать интересную книгу авторана самую его окраину, на Татарки, и Целиковский три раза взопрел, три
раза высох, пока дошел. Дверь ему открыла сама Маевкина, приятная женщина в пестрой шали. Она провела Валентина Эрастовича в комнаты, опять же приятно пошевеливая плечами, усадила его за стол, покрытый плюшевой скатертью с бахромой, и после молчала минуты три, так пристально глядя ему в глаза, что он сна- чала опешил, потом испугался, потом взопрел; он вообще часто потел и считал это фундаментальным признаком нездоровья. Наконец Маевкина сказала: - Дайте под мышками у вас понюхаю... Понюхала и вынесла приговор: - Весь организм у вас, товарищ, ни к черту не годится, чего ни кос- нись - труха. - Это такой диагноз? - с едкостью в голосе спросил Целиковский и от огорченья скосил глаза. - Это такой диагноз,- подтвердила Маевкина,- хотите верьте, хотите нет. Как вы понимаете, специальным медицинским образованием я похвас- таться не могу, и поэтому человечно, попросту говорю: наблюдается отми- рание всех частей. Валентин Эрастович призадумался, посмотрел на обкусанные свои ногти, потом через окошко на улицу и сказал: - Интересно, с чего бы это? Что ли, питаемся мы не так?.. - Главная причина болезней - страх. У нас все чего-нибудь трепещут: кто органов, кто пьяных шоферов, кто, что хлеба не завезут, кто старос- Вот у меня, скажем, застарелый гастрит, который развился по той причине, что как, бывало, объявят открытое партсобрание, так я заранее вся дрожу. А вас, товарищ, оттого заели болезни, включая омертвение зрительного нерва, что кто-то вас сильно напугал, когда вы еще существовали в утробе матери, на пятом месяце беременности кто-то вас вредительски напугал. Целиковский этому сообщению не поверил, но так удивился, что у него выкатились глаза. На всякий случай он решил созвониться со своей ма- терью, которая вот уже третий год помирала в городе Душанбе. - Поэтому у вас и организм ни к черту не годится, будем правде смот- реть в глаза. Чему нас учит товарищ Сталин? Он нас учит прежде всего правде смотреть в глаза. - Я правды не боюсь,- сказал Валентин Эрастович,- но полечиться хоте- лось бы, поскольку годы мои не те. - Обязательно полечитесь, авось пройдет. Я вам назначаю топленый бар- сучий жир. Будете его принимать по стакану на ночь - глядишь, орга- низм-то и отойдет. - Помилуйте, да где же я его возьму?! - Очень просто: запишитесь в охотники и самосильно добывайте барсучий жир. - А чего нельзя? - Ничего нельзя. Хотя хорошо было бы вам влюбиться... - Сделаю, что смогу. С этими словами Целиковский положил на плюшевую скатерть сторублевую бумажку размером с ученическую тетрадь, откланялся и ушел. |
|
|