"Вячеслав Пьецух. Человек в углу" - читать интересную книгу автора

та, гипертонии, ишемической болезни сердца и бессонницы, не считая над-
вигавшейся слепоты, однако представлялось чрезвычайно странным, что та-
кое случилось с ним, точно кто вдруг явился и обобрал. Разумеется, Цели-
ковский осознавал, что со временем к каждому человеку непременно прихо-
дит старость как нормальный этап развития организма, если, понятное де-
ло, ты в молодые годы не умер от неизлечимой болезни, не отравился зон-
тичными грибами, не стал жертвой бандитов, не подох с голоду, не утонул
во время купания в водоеме, не угорел... ну, и так далее, но то, что его
самого постигла эта гнилая участь, казалось ему удивительным и обидным.
В конце концов смерть не так уж и страшна: ну, подумаешь, вырубился, как
заснул, разве что навсегда, о чем, между прочим, даже и не узнаешь, а
вот когда старость тебя обкорнает со всех сторон, когда сегодня того
нельзя, завтра сего нельзя, так это, пожалуй, будет похуже смерти, пос-
кольку ты заживо сознаешь, что мало-помалу превращаешься в огарок чело-
веческий, которому требуется, чтобы его только не шевелили и позволили
самостоятельно догореть. А так - ничего не жаль: ни города Грибоедова,
который и без него будет постепенно рассыпаться в прах, пока его не по-
кинет последний житель, ни жены, которая поплачет-поплачет и успокоится,
ни ветхого своего домишки, которому осталось стоять максимум десять лет,
ни бессмысленной природы, которой ни до чего нет дела, а жаль милого
своего угла, единственного прибежища во Вселенной, где и думается при-
вольно, и дышится хорошо. Да еще жаль своего знания о мирах, потому что
его некому передать, потому что ни одна зараза по-настоящему этим не ин-
тересуется. А так ничего не жаль. Кстати заметить: как, в сущности, ра-
зумно устроена утомительная русская жизнь, что смерть тут как бы осво-
бождение, а не смерть.
Особенно досадно, что вместе с его трупом зароют и его знание. Между
тем жизнь на Земле уладилась бы куда лучше, если бы люди умели настроить
свой разум на глас небес, если бы они слышали сообщительные шумы...
А вот и сообщительные шумы: откуда-то издалека и сверху донесся ров-
ный, приятный гул, точно по небу, разрезая воздух, на большой скорости
шел троллейбус, и вот уже первый из посланцев мелькнул в окне...
Вошла жена и спросила вкрадчиво:
- Ужинать, Валя, будешь?
Валентин Эрастович ответил резко, со злобой:
- Нет!
Он вообще был плохой едок, и это неудивительно, ибо семья Целиковс-
ких, за редкими исключениями, питалась картошкой, капустой и огурцами, а
на сладкое подавали одну и ту же шарлотку из сухарей.
Все-таки человек - поразительное создание, а люди с областного радио
того пуще. Нет, редкие чудаки, эти люди с радио, ей-Богу: говорят, будем
делать передачу о нашем советском Леонардо да Винчи районного масштаба,
который и рисует, и изобретает, ну, только что не поет... Отлично, гово-
рю, давайте я вам про ангелов расскажу... Нет, говорят, про ангелов нам
не надо, это не созвучно, а лучше расскажите про смесь против пожара или
про всесезонный велосипед. Ну, чистые дети: дурням предлагаешь отведать
хлеба, а им подавай гвоздика пососать...

Грибоедовское общество охотников помещалось в том же доме, что и па-
рикмахерская, районный земельный отдел и управление леснадзора, в не-