"Вячеслав Пьецух. Паучиха (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

- Очень может быть, - сказала Марья Ильинична и вся заметно
подобралась, точно этот невероятный возраст ее как-нибудь уличал. - Я
столько всего повидала в жизни, что очень может быть, что мне сейчас идет
сто сорок первый год. И дядя мой родной мне серпом мизинец отчинил за
мелкое воровство, и в коллективизацию мы всей деревней в землянках жили,
потому что нам в назидание прислали на постой полк кавалерии, и после
войны, прости Господи, кошек я ела, и вот этими самыми руками повывела в
нашем колхозе яблоневые сады.
Я спросил:
- Яблони-то тут при чем?
- А вот как правительство ввело безобразный налог на яблони и на мелкий
рогатый скот, то стали мы всей деревней резать коз и корчевать яблоневые
сады.
- Да, - сказал я, - не сладкая у вас была жизнь, это, как говорится,
факт.
- Ну что ты, Алексеич, - тускло улыбнувшись, возразила мне Паучиха, -
да распрекрасная была жизнь! Я четырех мужей пережила, с восемнадцатого
года по двадцать седьмой проживала в барской усадьбе, как княгиня
какая-нибудь, целым колхозом командовала, старший сын у меня полковник
авиации, да еще у нас на селе всегда был реальный социализм!
- То есть? - не понял я.
- Ну как же: мужики у нас деньги пропивали мирские, общие - это раз;
земля всегда принадлежала миру и в то же время как бы была ничья - это
два; в-третьих, сколько на моей памяти наши деревенские ни корячились,
обыкновенно к весне садились на лебеду. И при царе так было, и при
советской власти так было, и при немцах, и опять при советской власти - ну
как же не реальный социализм?.. Особенно весело жилось в коллективизацию,
это мне показалось, наверное, потому, что я первую конфетку скушала в
тридцать втором году. А при немцах я, прости Господи, попривыкла и к
шоколаду. Так при них все осталось по-прежнему - и колхоз, и бригады, и
трудодни, и план по мясу, - только прибавился шоколад. А потом пришли
наши, и меня как бывшую ударницу назначили председателем колхоза "Памяти
Ильича".
- И долго вы, Марья Ильинична, председательствовали? - спросил я.
- Неполных четыре года. В сорок седьмом, в июне, меня посадили за
колдовство.
- То есть? - не понял я.
- Правильнее будет сказать - за то, что я предсказала сухое лето.
Гляжу, комарья повылазило тьма-тьмущая, ну я и говорю нашим бабам: жди
засухи, - потому что на этот случай есть дедовская примета.
- Так вы и предсказывать можете, - сказал я, искренне удивившись, - вот
это да!
- Предсказания - это что... Я, если хочешь знать, могу по-настоящему
колдовать.
- Ну, наколдуйте чего-нибудь...
- Чего конкретно?
- Ну, я не знаю... пускай сегодня вечером, например, вырубится
электричество!..
- Это можно.
- Я вот только не пойму: если вы умеете колдовать, то чего вы не