"Вячеслав Пьецух. Четвертый Рим (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

- Хорошо, - лукаво согласился Зверюков и затушил папиросу о массивное
пресс-папье. - А почему у нас на втором курсе учится Шаховская? Из каких
это таких она Шаховских? А что, если она из тех, которые отлично понимают
бином Ньютона, но не хотят понять платформу большевиков?! Нет, ты погоди,
у меня не все! Почему мы не пресекаем беспорядочные половые связи среди
преподавательского состава? Разве нам не известно, что этот разврат
объективно работает против нас, потому что человек, запятнавший себя на
любовном фронте, рано или поздно скатится в стан классового врага?! И
последнее: вот лично ты уверен, что не пригрел на груди шпиона? Не надо
смотреть на меня, как солдат на вошь, ты лучше ответь - зачем твоя
машинистка таскает домой использованную копирку? Если ты не знаешь, то я
тебе намекну: затем, что по копирке можно легко восстановить засекреченный
документ...
Свиридонов, каменея лицом, сказал:
- Ты, Зверюков, говори-говори, да не заговаривайся! Полина
Александровна, между прочим, партиец с двадцатого года, потому забирает
использованную копирку, что работает на дому. И не надо всех стричь под
одну гребенку! А то и я тебя могу заподозрить в том, что ты тайно
проводишь троцкистскую линию, ставя под удар лучших большевиков... Ну
согласись, что это выходит глупо...
- Да нет, это уже называется не "глупо", а это называется - ты так,
товарищ Свиридонов, больше, пожалуйста, не шути. Как партиец партийцу тебе
скажу: не шутейное сейчас время, такое время, которое стремится вперед под
лозунгом "кто кого"! А у нас с тобой, Павел Сергеевич, как поглядишь,
кругом сплошные недоработки.
Свиридонов собрался было сказать в ответ, что он не второй день в
партии и ему не надо устраивать политчас, тем более агитировать за линию
Центрального Комитета; но главное, он захотел сказать, что, дескать, ничто
так не драгоценно в любом настоящем деле, как чувство меры, и, разумеется,
обострение классовой борьбы - процесс объективный, необходимо полирующий
кровь социалистической революции, однако босяцкий подход к этой борьбе
может привести к трагическим результатам, что уже не раз случалось в
истории человечества, взять хотя бы учение Иисуса Христа, который,
возможно, был видным революционером своей эпохи, а церковь опорочила
прогрессивную сущность его учения эксплуататорской направленностью,
инквизицией, крестовыми походами и массой глупых условностей, каковые
отвращают от христианства всякого мало-мальски культурного человека... Но,
зная Зверюкова как партийца необразованного, грубого и простого той самой
простотой, которая хуже воровства, Свиридонов сказал только:
- Ну ладно, беру твои факты на карандаш. - И на этом они расстались.
Когда Зверюков ушел, Свиридонов вызвал к себе секретаря-машинистку
Полину Александровну, старуху с необыкновенно прямой и стройной, даже
юношеской фигурой, наказал ей впредь брать для домашней работы только
неиспользованную копирку и стал собираться в районный комитет партии, где
на час пополудни было назначено закрытое заседание по вопросу об
искоренении кулака. Павел Сергеевич прихватил кое-какие бумаги, вышел в
коридор, запер за собой дверь, посетил туалет и там внимательно осмотрел
стены на предмет надписей враждебного направления, но, кроме неприличных,
других надписей не нашел, опять вышел в коридор, и тут его остановил
учащийся третьего курса Праздников, который кашлянул и сказал: