"Вячеслав Пьецух. Иностранец, Перечень (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

больше похожая на мужскую дружбу и бог весть из чего взявшаяся, но уж, во
всяком случае, не из общности интересов, симпатий, антипатий и того
вещества, из которого состоит человеческая душа: Иван был заядлым книгочеем,
а Зинаида осилила последнюю книгу, именно "Остров сокровищ" Стивенсона на
другой день после выпускного бала, он был умен и многословен, она неглупа и
неразговорчива, он, несмотря на внушительную комплекцию, был человеком
робким, без малого беззащитным, ей, как говорится, палец в рот не клади.
По этой причине они и разговаривали-то изредка, от случая к случаю, а
все больше молча разгуливали по Москве, держась за руки и временами
поправляя друг у друга воротники, но уж если заговорят, то непременно о
высоком, по крайней мере, об отвлеченном, да еще до такой степени
отвлеченном, что в другой раз не разберешь, о чем, собственно, разовор.
В тот раз Бархоткин с Зинаидой молча добрели Тверским бульваром до
памятника Пушкину, глядя по сторонам и одинаково поигрывая ноздрями, которые
приятно раздражал запах дыма от опавших листьев, и, только когда свернули на
Петровку, Иван сказал:
- По логике вещей, нас должно становиться все больше и больше с каждым
новым поколением россиян...
- Кого это - нас? - равнодушно спросила Зинаида и поправила своему
спутнику воротник.
- Да нас, культурных людей, интеллигентов, кого ж еще!
- А как ты себе представляешь: что такое интеллигент?
Иван подумал немного и объявил:
- Интеллигент, то есть русский именно интеллигент, - это такой человек,
который стесняется помочиться при своей собаке и знает Шекспира чуть ли не
наизусть. Так вот в пропорциональном отношении нас должно становиться все
больше и больше с каждым новым поколением россиян, потому что дебилы вроде
бы не могут размножаться, как мулы и лошаки.
- А если могут?
- А если могут, тогда беда... В этом несчастном случае наше положение
безнадежно, и дебил в широком смысле слова, от лавочника до лабуха, в конце
концов вытеснит из жизни культурного человека, потому что дебил сильней. И
тогда выйдет по Герцену, который утверждал, что цель истории как раз -
дебил, то есть существо смирное, равнодушное, всем довольное, которому на
дух не нужны войны и социальные потрясения, который тихо сидит в своей
конторе и жует бутерброд с ливерной колбасой. А культурный человек всегда
чем-нибудь обеспокоен, ему все не нравится, и прежде всего он сам себе не
нравится, а отсюда рукой подать до учения о прибавочной стоимости и
столетней войны за несуществующие права. Впрочем, отсюда же берутся теория
относительности и "По небу полуночи ангел летел..."
Зинаида сказала:
- Логически, может быть, так оно и получается, а на практике вдруг
раз - и выйдет наоборот! Например, и всякие выродки еще миллион лет будут
гнуть свое, и культурные люди будут по-прежнему гнуть свое. Нужно только
последовательно долбить в одну точку - вот ты, пожалуйста, и долби! Учишься
у себя в Нижнем - ну и учись! А ты вместо этого третий месяц шатаешься по
Москве...
- У меня академический отпуск.
- Какой по счету отпуск-то?
- Ну третий, ну и что?!