"Геннадий Падаманс. Легенда о несчастном инквизиторе" - читать интересную книгу автора

"Когда я был молод, я хотел потрясти мир. Мир, ополоумевший от войн, я
хотел пронять словом, как Сократ, как Иисус, как Дант. Я бродил, наблюдал,
сочинял стихи. Неплохие стихи, может быть, но ненастоящие. Я это понял, что
ненастоящие. Я хотя бы это понял. Те, кому поклонялась толпа, кого
превозносили и ставили в пример, из кого сотворяли кумиров - те тоже писали
ненастоящие стихи, еще более не настоящие, ненастоящую жалкую музыку,
ненастоящие скудные картины. Но они не желали этого знать - и толпа не
желала. Все время длилась война, и в краткие периоды замирений толпа
вспоминала о хлебе и зрелищах. С хлебом всегда было туго, но зрелища ей
доставляли. Поэты орали на площадях, художники малевали блудниц, музыканты
играли в трактирах. И толпа рукоплескала. Те, кто мог бы сказать чистое
слово, умирали в грязи и безвестности. Так полагается. Таков человек. Разве
нужен был им Иисус живой? Ни за что! Пусть отпустят Варавву, разбойника,
убийцу. Убийца нужен живой, праведник - мертвый".
Она слушала молча, может быть, не понимая. Но он все равно говорил,
рассказывал без перерывов от завтрака до обеда, от обеда до ужина, и еще
ночью, и еще за едой, и еще... даже если она отлучалась по своим женским
делам - он рассказывал и тогда, и слова его неслись подобно лавинам в южных
горах, погребавшим его незадачливых воинов.
"Людям не нужен Спаситель, людям нужен Варавва, что означает "сын
весьма почитаемого отца" и в то же время "сын разрушения, опустошения".
Понимаешь, Сын Разрушения? Я тоже Сын Разрушения, Сын Опустошения. Они
меня сами призвали, они! Я был сыном весьма почитаемого отца, но я стал
сыном Опустошения и Разрушения, я стал идолом, стал кумиром, я им стал, я
смог это сделать, понимаешь, я смог!"
Он долго кричал, все громче и громче, и она наконец удивилась: "Зачем
ты кричишь?" - и тогда он осекся и рассказывал дальше уже по порядку, без
крика, без срывов, только с горькой усмешкой на бледных губах.
"Что такое человек? Кучка дерьма. Ужасная ошибка творения, кучка
дерьма. В этом легко убедиться. Поначалу я сомневался, но когда пришла ко
мне власть, когда я притянул к себе власть, огромную власть - все сразу
стало на свои места. И ничего не нужно доказывать. Достаточно лишь сказать:
"Человече, тебе все дозволено, действуй!" - дальше все пойдет само собой.
Человече тут же нагадит, осквернит, пригвоздит, уничтожит. Убьет. Гораздо
больше убьет, чем можно представить себе. Неисповедимы пути человечьи во
грехе, неисповедимы, ей-ей".
Он немного запнулся, о чем-то подумал, о постороннем, но тут же
вернулся на круги своя, слегка передернув плечами. Истину он говорил.
"Да, все так. В грехе и в грязи человек рождается. В грехе и в грязи
волочится по этой земле, в грехе и в грязи умирает. Зачем же нужна тогда эта
юдоль, эта темница, эта тюрьма человеческая, этот мир? Во грехе приходят, во
грехе уходят. Зачем тогда все? Кто скажет, зачем?
Пророки являлись, святые - что толку? Что толку? Что дал людям Христос?
Синекуры для жирных епископов? Так они Его истолковали. Скольких грешников
сделал Он праведниками? Скольких? Раз-два и обчелся. Даже Он не сумел, даже
Он, ведь все Его праведники - они были праведниками за вознаграждение, за
вечную ренту на небесах. А что дальше? Да, Земля катится в ад. Стремительно
катится в ад. И никто, ни Христос, ни Прометей, ни Сократ, ни Дант не спасут
обреченных. С волками жить - по-волчьи выть. Если кто и может спасти
человека, так только сам человек. Простой человек. Такой как они. То бишь -