"Марина Палей. Под небом Африки моей" - читать интересную книгу автора

Гибрид того и другого дает Ваньку Телятникова.

Songea

Я учился вместе с ним в РИИСе (Российском институте изящной
словесности). До этого постигал я романскую и славянскую филологию в
Вашингтоне, но бурная, хотя и краткая, связь с молодой русской женщиной
окончательно склонила меня в пользу славистики.
Так или иначе, осенью 198... года я уж был в Столице Империи. Тогда мне
еще не приходила на ум схожесть Ваньки с персонажами русского паганизма -
меня только постоянно мучило его явное родство с кем-то или с чем-то, кому
(чему) я не мог в то время подобрать названия; сходство тем более
беспокойное, что актерствовал Ванька напропалую, даже во сне - чему мне
приводилось быть свидетелем. Иногда он напоминал мне пьяного муравья -
иногда пьяного богомола (Mantis religiosa) - иногда пьяного комара - да,
пожалуй, чаще всего как раз комара: творение, по сути, невинное, субтильное,
мечтательное, имеющее пищей исключительно нектар цветов (это ведь только
самки комаров являются кровососущим гнусом, поскольку приземлены за двоих).
Как видим, единственную общность между перечисленными насекомыми,
разнящимися, как лед и пламень, выражает аджектив "пьяный".
Что касается муравья: хотел бы сразу отсечь - особенно неуместные в
Ванькином случае - ассоциации, подразумевающие, что трудоголик-муравей всю
свою недолгую пролетарскую жизненку тащит и тащит куда-то тупую неизбывную
тяжесть, многократно превышающую его собственный вес. Сравнение Ваньки с
муравьем имеет в виду исключительно Ванькину внешность - причем сравнение не
с упомянутым муравьем-фуражиром, а с большеголовым рабочим ("солдатом"). Они
обычно охраняют гнездо - и снова Ванькин (мягко говоря, несхожий) образ
жизни тут вовсе ни при чем.
У Ваньки был большой просторный лоб - вдобавок удачно преувеличенный
"умной", рано возникшей лысиной, - что оптически укрупняло объем его
костистого лица, которое состояло, казалось, из сплошных выпуклостей и
вогнутостей. Голова его и вообще казалась очень внушительной - и даже не
соразмерной мелким плечам.
Aберрация зрения! Плечи у Ваньки казались иногда вовсе даже не мелкими,
а, наоборот, вполне пропорциональными как голове, так и вихлястому телу, но
Ванька, что я заявлю сразу, был существом двойственным - то
циклопически-чрезмерным, то словно бы истаивающим на глазах до полного
своего исчезновения - то есть он умел так оборотнически-ловко перетекать из
обличья в обличье (причем, по его возмущенным воплям, ничего для этого не
предпринимая), что с женщинами иногда случались даже нервические припадки.
Кстати сказать, уклон его внешности в нечеловеческие сферы обострялся
еще за счет очков, которые, в совокупности с означенным лбом, химерически
расширяли всю верхнюю часть его черепа, придавая Ваньке таинственность
обэриутских чешуекрылых и перепончатокрылых, но чаще возрождая в памяти
типичную картинку шестидесятых: головастик-марсианин с дружеским визитом.

Mbeya

Где я впервые заметил Ваньку? Кажется, на одной из первых же лекций.
Доцент, как это часто встречается у восточных славян, человек,