"Морис Жорж Палеолог. Царская Россия во время мировой войны " - читать интересную книгу автора

Вторник, 28 июля.

В три часа дня я еду в министерство иностранных дел. Бьюкенен
совещается с Сазоновым.
Немецкий посол ожидает своей очереди, чтобы быть принятым. Я смело
подхожу к нему:
- Ну, что же? Решили ли вы, наконец, успокоить вашу союзницу? Вы одни в
состоянии заставить Австрию слушать благоразумные советы.
Он тотчас же возражает мне отрывистым голосом:
- Но это здесь должны успокоиться и перестать возбуждать Сербию...
- Я убежден, клянусь честью, что русское правительство совершенно
спокойно и готово ко всем примирительным решениям. Но не просите у него,
чтобы оно допустило уничтожение Сербии. Это значило бы просить у него
невозможного.
Он бросает мне сухим тоном:
- Мы не можем покинуть нашу союзницу.
- Позвольте мне, не стесняясь, говорить с вами, мой дорогой коллега.
Время достаточно серьезное, и я думаю, что мы достаточно друг друга уважаем,
чтобы иметь право объясняться с полной откровенностью... Если через день,
через два дня австро-сербский конфликт не будет улажен, то это - война,
всеобщая война, катастрофа, какой мир, может быть, никогда не знал. А это
бедствие еще может быть отвращено, потому что русское правительство
миролюбиво, потому что британское правительство миролюбиво, потому что ваше
правительство называет себя миролюбивым.
При этих словах Пурталес вспыхивает:
- Да, конечно, и я призываю Бога в свидетели, Германия миролюбива. Вот
уже сорок три года, как мы охраняем мир Европы. В продолжении сорока трех
лет мы считаем долгом чести не злоупотреблять нашей силой. И нас сегодня
обвиняют в желании возбудить войну... История докажет, что мы вполне правы и
что наша совесть ни в чем не может нас упрекнуть.
- Разве мы уже в таком положении, что необходимо взывать к суду
истории? Разве нет более никакой надежды на спасение?
Волнение, которое охватывает Пурталеса, таково, что он не может более
говорить. Его руки дрожат, его глаза наполняются слезами. Дрожа от
сдерживаемого гнева, он повторяет:
- Мы не можем покинуть, мы не покинем нашу союзницу... Нет, мы ее не
покинем.
В эту минуту английский посол выходит из кабинета Сазонова. Пурталес
бросается туда, с суровым видом, и даже, проходя, не подает руки Бьюкенену.
- В каком он состоянии! - говорит мне сэр Джордж. - Положение еще
ухудшилось... Я не сомневаюсь более, что Россия идет a fond. She is througly
in earnest. Я умолял Сазонова не соглашаться ни на какую военную меру,
которую Германия могла бы истолковать, как вызов. Надо предоставить
германскому правительству всю ответственность и всю инициативу нападения.
Английское общественное мнение не допустит мысли об участии в войне иначе,
как при условии, чтобы наступление исходило несомненно от Германии... Ради
Бога, говорите в том же смысле с Сазоновым.
- Я иначе с ним и не говорю.
В этот момент вдруг входит австрийский посол. Он бледен. Сдержанность,
которую он высказывает по отношению к нам, противоположна той гибкой и