"Морис Жорж Палеолог. Царская Россия во время мировой войны " - читать интересную книгу автора

притязания территориального или политического порядка по отношению к
Турции... Вы понимаете значение, которое я придаю моему вопросу: вы ведь
знаете, что полная самостоятельность Турции есть один из руководящих
принципов французской дипломатии.
Сазонов мне отвечает:
- Даже если мы победим, мы будем уважать независимость и
неприкосновенность Турции, только бы она осталась нейтральной. Мы потребуем
самое большое, чтобы был установлен новый режим для проливов, режим, который
бы одинаково применялся для всех прибрежных государств Черного моря, для
России, Турции, Болгарии и Румынии.


Понедельник, 17 августа.

Французские войска успешно продвигаются на Верхних Вогезах и в Эльзасе.
Русские войска переходят в энергичное наступление на границах Восточной
Пруссии, на линии от Ковно к Кенигсбергу.
Манифест к полякам наполняет все разговоры. Общее впечатление остается
превосходным. Более или менее строгая критика исходит только из крайних
правых кругов, где согласие с прусской реакционностью всегда
рассматривалось, как жизненное условие для царизма, а подавление польской
национальности есть главная основа этого согласия.
В восемь часов вечера я уезжаю в Москву с сэром Джорджем и лэди
Бьюкенен.

III. Император в Москве

Вторник, 18 августа 1914 г.

Приехав утром в Москву, я отправляюсь в половине одиннадцатого с
Бьюкененом в большой дворец, в Кремль. Нас вводят в Георгиевский зал, где
уже собрались высшие сановники империи, министры, делегации от дворян, от
купечества, от торговцев, от благотворительных обществ, и т. д. целая толпа,
густая и сосредоточенная. Ровно в одиннадцать часов входят император,
императрица и императорская фамилия. Так как все великие князья уехали в
армию, то, кроме монарха, входят только четыре дочери государя, цесаревич
Алексей, который вчера ушиб себе ногу, почему его несет на руках казак,
наконец, великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра императрицы,
настоятельница Марфо-Мариинской общины.
По середине залы кортеж останавливается. Звонким, твердым голосом
император обращается к дворянству и народу Москвы. Он заявляет, что, по
обычаю своих предков, он пришел искать в Москве поддержки своим нравственным
силам в молитве перед святынями Кремля; он свидетельствует, что прекрасный
порыв охватил всю Россию, без различия племен и национальностей; он
заключает:
- Отсюда, из сердца русской земли, я посылаю моим храбрым войскам и
моим доблестным союзникам мое горячее приветствие. С нами Бог...
Ему отвечают долгие крики ура. В то время, как кортеж снова начинает
двигаться, обер-церемониймейстер приглашает нас, Бьюкенена и меня, следовать
за императорской семьей, непосредственно позади великих княжен.