"Вячеслав Иванович Пальман. Песни черного дрозда (Песни черного дрозда - 3)" - читать интересную книгу автора

неподалеку от явора под густым боярышником. Низко опустив рогастую голову,
одинокий олень спал, поджав под себя ноги, но уши его все время настороженно
торчали и автоматически поворачивались в разные стороны, прослушивая воздух.
Олень и во сне был начеку.
Весь день черный дрозд видел хлопотливых зябликов, стрелой
проносившихся от гнезда на поляну перед оленем и обратно. Их озабоченный вид
и эта непрестанная работенка означали только одно: у зябликов вылупились
птенцы. Над гнездом их на старой рябине молчаливо и выразительно краснели
широко раскрытые просящие рты, поднятые к небу. Сверху кучка птенцов в
гнезде напоминала букет шевелящейся дикой гвоздики. Птенцы без конца просили
есть.
И вдруг он замолчал, оборвав свою звучную песню на полуфразе. И сразу
что-то изменилось в лесу. Дроздиха вытянула шею через край гнезда и стала
всматриваться в затихающий к вечеру лес. Олень быстро поднял голову, уши его
окаменели, блестящие глаза раскрылись, высматривая опасность. Раз смолкла
песня, значит, дрозд увидел непривычное, странное. Зяблики, печально
чирикнув, спрятались у самого гнезда. Их птенцы сжались в гнезде, и красная
гвоздика исчезла.
Дрозд перепорхнул пониже. Его тревожное "кррэ-рэ-рэ", "кррэ-рэ-трр-рэ"
барабанной дробью пронеслось в тихом лесу. Он разглядел внизу ласку,
опасного врага. Змеиное тело ее почти бесшумно и гибко обегало камни,
стволы, тонкая подвижная мордочка умно и быстро осматривала каждую травинку
на пути. Жестокие глаза маленькой хищницы уже приметили под явором обильные
пятна белого помета. Она заволновалась, вздернулась вверх, стараясь
рассмотреть гнездо сквозь густую листву, и живо обежала дерево, выискивая
путь наверх.
Олень немного успокоился, когда услышал шуршащее движение ласки. Но уже
не дремал, а тоже наблюдал за быстрым зверьком, отлично разбираясь в тихих
звуках и в сгущающейся темноте.
Теперь тревожное "кр-рр-тк", "кр-рр-тк" раздавалось совсем рядом, над
землей. Ласка вспрыгнула на мертвый сучок явора и потянулась выше. Она
наверняка знала, что тут гнездо. Дроздиха втянула шею и затаилась. Что
будет?..
Черное тело дрозда наискосок прорезало листву и, чуть не коснувшись
теплым крылом зубастого рта хищницы, бессильно упало в траву. Коварная
мордочка ласки тотчас склонилась вниз. Под ней билась и трепыхалась птица.
Ласка расчетливо прыгнула на глупого дрозда. Он, кажется, чудом избежал ее
зубов, отскочил, волоча крыло. Ласка подпрыгнула и развернутой пружиной
скользнула вслед за ним. Полуживой дрозд еще раз издал предсмертный крик и
снова ускользнул. Уже в азарте, распаленная ласка скакала за ним, не помня
себя. Погоня двигалась прямо к оленю. Он все еще лежал, высоко подняв чуткую
морду. Влажный нос его двигался. Дрозд оказался рядом, ловко перепорхнул
через оленя, через куст боярышника за оленем и с победным "черр-ка,
черр-ка-черрк" стремительно полетел куда-то в глубь темного леса. А олень
вдруг вскочил, рассерженно фукнул. Ласка шарахнулась в сторону, тяжелые
копыта чуть не вмяли ее в землю. Забыв о хитром дрозде, о яворе с гнездом,
она скользнула меж камней, и шелест травы тотчас затих в вечернем лесу.
Олень потоптался на месте, вздохнул и стал делать разминку: выгнул
спину, потянул назад одну заднюю ногу, другую, еще сделал два-три
упражнения, после чего спокойно пошел вверх по склону, ощущая потребность в