"Авдотья Яковлевна Панаева. Степная барышня " - читать интересную книгу автора

сделана и стол накрыт.
- Полно, Феклуша. Угости-ка гостя хлебом да солью,- сказала Феклуше
мать.
Феклуша тотчас замолкла, положила гитару на окно, села за стол и
принялась кушать.
Аппетита у меня не было,- я не ел, а старики дивились, как можно
заснуть с голодным желудком. Мне очень хотелось им объяснить, что, смотря на
блестящие глазки их Феклуши, не трудно потерять аппетит и сон; однако я не
сказал этого. В разговоре моем со степной барышней я не подметил у нее ни
одной из заученных, пошлых фраз. Если она чего не понимала из моих слов, то
наивно устремляла на меня свои вопрошающие глаза, и этот взгляд приводил
меня в восхищение. Ужин, к моему неудовольствию, очень скоро кончился, или
мне так показалось, только старики, помолясь богу и принимая мою
благодарность, с сожалением сказали:
- Что делать, батюшка, верно, не понравилась наша хлеб-соль - так
мало кушали! Не взыщите, чем богаты...
Я благодарил и оправдывался усталостью.
- Пора по местам; Феклуша, полно! - заметил старичок дочери. Но она
села на окно, взяла гитару и начала ее настраивать, как бы приглашая меня на
мое прежнее место.
Я заметил, что приказание отца не понравилось Феклуше, и хотел было
просить старичков, чтоб они позволили мне еще послушать их виртуозку, как
вдруг вошел Архип с известием, что очистился соседний номер. Хозяева мои,
однако ж, воспротивились моему намеренью тотчас перебраться. Они объявили,
что перейдут туда сами, чтоб не беспокоить своего усталого гостя переноской
вещей. Предупредительность их была трогательная; постель дде меня была уже
готова на диване. Пришлось покориться.
- Когда изволите выехать? - заметила старушка, прощаясь со мной.- А
мы до жаров выберемся.
- А куда вам ехать, позвольте узнать? - спросил Григорий Никифорыч.
- В Уткино, кажется, верст пятьдесят отсюда.
- Уткино, Уткино! - радостно повторили за мной старички, а их дочь,
игравшая в эту минуту на гитаре, вдруг остановилась, но когда я взглянул на
нее, она поспешно опять стала брать аккорды.
- Господи! Да мы знаем Ивана Андреича очень хорошо! Такой добрый,
хороший человек! - сказал Зябликов, а старушка с грустью прибавила:
- Частенько бывал у нас, гащивал по нескольку дней! Мы его любили:
скажите ему, что Феклуша скучает по нем.
Феклуша заиграла какую-то удалую малороссийскую песню, как бы желая
заглушить слова своей матери.
- Скажите ему, что мы ума не приложим, какая черная кошка пробежала
между нами? - тоскливо сказал Зябликов.
- Да, да,- вздыхая тяжело, вторила ему Авдотья Макаровна,- не
брезговал нашим хлебом и солью; игрывал, бывало, все на гитаре с Феклушой; а
тут вдруг ни с того ни с сего глаз не кажет. Сначала думали, болен, ну,
посылать к нему; потом узнали, что в добром здоровье, по соседям ездит. Вот
скоро месяц, как глаз не кажет, как будто...
- Что ж, Авдотья Макаровна, всякий волен в знакомстве! - остановил с
досадою свою супругу Зябликов.
- Правда, а все-таки скажу, не след дворянину, и еще соседу, так