"Александр Сергеевич Панарин. Стратегическая нестабильность ХХI века" - читать интересную книгу автора

статуса этих вещей, не желающих покидать своих хозяев. Не в этом ли кроется
секрет глобального заказа на рыночные реформы постсоветского пространства? И
не во имя ли этого новая либеральная философия так старательно остужает наше
ценностное сознание, призывает к "десакрализации" таких понятий, как "родная
земля", "родная природа", "Отечество"? Только сформировав вполне
"остуженное" отношение к этим святыням, овеществив их путем отсечения
кроющегося в них духовного, культурного содержания, можно рассчитывать на их
появление на мировом рынке, где им предстоит поменять своих владельцев.
Таким образом, важной особенностью потребительского сознания является
не только его ревниво-завистливое отношение к более удачливому сознанию
этого же типа, но и совершенно нетерпимое, ненавистническое отношение к
инородному, непотребительскому сознанию. Если носители этого сознания не
желают перевоспитываться, их готовы уничтожить.
Особенностью современного потребительского социума является его
стремление уничтожить дуалистскую структуру мира, в которой издавна
соседствуют два начала: сфера обмениваемого, продаваемого, и сфера
самоценного, не измеряемого в деньгах. В человеческом микромире это в первую
очередь семья: отношение супругов, отношение родителей и детей и т. п. Эта
сфера моментально утратит свою экзистенциальную подлинность и социальную
эффективность, если начнет подчиняться логике товарно-денежных, расчетных
отношений. Такие вещи, как любовь, забота, поддержка и другие гарантии
существования, в принципе не формируемые и не измеримые по законам рынка,
сразу же исчезнут, а вместе с ними - и человеческая личность как таковая.
Даже самые отчаянные рыночники не решаются оспорить внерыночный статус
семейного микромира.[5]
Но и на социальном макроуровне, несомненно, присутствуют структуры и
инстанции, выводимые за пределы отношений обмена и утилитарной умышленности.
Если бы таких структур не существовало, из человеческой жизни вообще
исчезла бы тема идентичности - важнейшая тема психологии, культуры и морали.
Местоимением "мы" Кант хорошо показал в своем различении теоретического и
практического разума, что мир ценностей держится на принципиально ином
фундаменте, чем система теоретических доказательств. Ценностные основания
теоретически не доказуемы, они - отсвет "другого мира". Этот другой мир
вполне может существовать и для атеистов, в том случае, если они признают
наличие высших, материально не измеримых и не обмениваемых ценностей.
Дуальная структура сохраняется, перемещаясь в посюсторонность.
Достойно размышлений неприятие индивидуалистическо-прагматическим
сознанием "второго измерения". Ему для самоуспокоения непременно нужно
разрушить дуальную структуру существования, где есть верх и низ, духовное и
телесное, дневное и ночное. "Культурная революция" нового либерализма имеет
целью устранить напряжение этих двух начал - все то, что нас мобилизует,
обязывает, подтягивает до высоты культурных норм. Характерный пример -
легитимация непечатных выражений, к которой настойчиво призывает... министр
культуры.[6]
Этот тип сознания, стремящийся обрести репутацию остуженного и
бесстрастного, здесь, в ниспровержении норм, обнаруживает своеобразную
нигилистическую страстность. Подобно тому как известные ведомства
неистовствовали в поисках врагов, уполномоченные этого типа сознания
выискивают - для искоренения - добродетельных. Нет, совсем не так уж
безобидно и прозрачно потребительско-индивидуалистическое сознание, в нем