"Леонид Панасенко. Поливит (Авт.сб. "Мастерская для Сикейроса")" - читать интересную книгу автора

посмотреть, как другие по скользкой палубе ходят. Без кино чтобы. Из
первых рук.
Старик мне сразу чем-то не понравился. Болтает много: "Все в
удовольствие..." От такого гурмана, и стошнить может. Я отвернулся и стал
молча настраивать поливит.


Это, Оля, кленовый листок. Маленький, будто детская ладошка с
растопыренными пальцами. А вот потертые медные пятаки. Да, да. Они сейчас
висят на осине, как старая кольчуга богатыря. Это листья осины, Оля...
Господи, почему я уже полгода рассказываю тебе об осенней листве, о
застенчивых - ведь они поэтому и мигают - звездах, о карнавальных нарядах
цветов, что приткнулись в углу лабораторного стола, рассказываю обо всем
на свете и не могу объяснить элементарное? Простое, как дождь. Объяснить,
что я люблю тебя, Оля.
- Знаю, знаю. Все абсолютно безопасно, - пел дальше старик. - По инфору
слыхал. И что море удовольствия - знаю. Хочешь космонавтом стать -
пожалуйста, спортсменом - пожалуйста, полярником - по...
- Помолчите, пожалуйста, - нейтральным тоном говорит Славик. - Вы
мешаете нам работать.
Он уже надел старику на голову шлем с биодатчиками, и тот чуть
испуганно косит глазом на панель, где пульсирует двести рубиновых зрачков.
Двести нитей натянуто над миром, двести чутких струн... Тьфу, чепуха какая
в голову лезет.
- Не сочтите нескромным. - Востроносенькое лицо старика напоминает
сейчас маску многоопытного дипломата. - Может, есть что интимненькое? Нет,
нет, - вдруг пугается он. - Я не то имел в виду. Что-нибудь такое, когда
замирает сердце. Юность, очарование. Как писал поэт: "Я помню чудное
мгновенье..."
- Такого не держим, - хмуро роняет Славик. - Кстати, распишитесь здесь.
Напоминание совета Морали о неразглашении сугубо личных сцен, свидетелем
которых вы случайно можете стать.
- Позвольте, - возмущается старик. - Я же не мальчик. И почему
свидетелем? Участником...
Славик включает канал, и докучливый посетитель замирает с открытым
ртом. Его уже нет. И слава богу. Откуда только такие берутся? Реликт,
живое ископаемое, а не человек... Кто же он теперь? Я смотрю на надпись
возле потухшего глазка. Композитор Денис Старшинов. Он недавно куда-то
скрылся из Москвы. Говорят, заканчивает симфонию. Ну, давай, дедуля, хоть
напоследок узнай, что означают слова - душа поет...
Старик тихонько стонет. Он полулежит в кресле: губы плотно сжаты, на
лбу легкая испарина. Это не страшно. Реакции при контакте двух психик
бывают самые удивительные. И, кроме того, поливит действительно безвреден.
Это уж точно известно!
А теперь вернемся к тому, о чем я только успел сообщить, но не
объяснил. Архинеразумной затеей Славик, конечно, считает не сам поливит, а
эксперимент по его широкому применению. То есть эту станцию на берегу
Днепра. "У нас даже нет социального адреса, - горячится он. - Если поливит
- новый вид искусства, то оборудуйте им все площади Зрелищ, и дело с
концом. А ведь еще неизвестно, не сковывает ли он свободу личности