"Леонид Панасенко. Побежденному - лавры" - читать интересную книгу автора

- Что ты крутишься без конца?! - возмутилась правая голова.
- Ты куда Ореста послал? - вопросом на вопрос ответила левая. Головы у
Спироса были абсолютно похожи (по-видимому, должны были родиться близнецы),
и оттого их перепалки выглядели со стороны особенно комично.
- Телеграмму понес. Всем соседям. Чтобы завтра в шесть утра отправляли
к нам марафонцев.
Левая голова от возмущения даже дернулась.
- Ты сошел с ума! Весна, слякоть, хляби небесные и земные. Тысячи
забот... А ты назначил эти нелепые состязания.
- Какой ты глупец! Есть решение Совета старейшин. Ты сам за него
голосовал. Просто долго не было солнца, и мы все откладывали и откладывали.
Сколько можно откладывать?!
- Но ведь мы не готовы.
- Что там особо готовиться? - вздохнула правая голова. - Ты о другом
подумай: у людей уже сто лет не было Праздника. Целые поколения рождаются и
умирают под землей. Мы так редко видим солнце, так редко собираемся вместе.
- Дособирались уже - дальше некуда, - проворчала левая голова. - Одно
тело на двоих, кошмар!
- Скажи спасибо, что ты не родился кентавром. Кстати, они тоже хотят
участвовать в Играх.
- В качестве кого: лошадей или людей? - удивилась левая голова. Головы
повернулись, посмотрели друг на друга и дружно рассмеялись.
В это время Спироса позвали.
Часа полтора вместе с другими мужчинами судья корчевал сухое дерево,
которое торчало посреди поля для игры в мяч. Когда наконец подрубили корни и
дерево, затрещав, рухнуло, стало даже немного жаль его. Спирос еще помнил
дерево живым, да и потом, когда оно усохло, мальчишки по-прежнему считали
его своим, чуть ли не игроком, по крайней мере, им оно на поле никогда не
мешало.
- Все правильно, - сказала левая голова. - Мы привыкли, а вот чужие
люди не поймут.
Обе головы Спироса вспотели от работы, и он по очереди вытер их правой
рукой, хотя руки давным-давно были соответственно поделены. Все остальное
делить, увы, не приходилось. По этому поводу над Спиросом часто подшучивали,
особенно раньше, когда он был моложе. Головы его хоть и ссорились, однако в
житейских и амурных
делах всегда действовали согласованно. Доверившиеся мутанту женщины,
как правило, утверждали, что две головы - вовсе не помеха, жаль только,
добавляли они с лукавинкой, что взбесившаяся природа не удвоила и все
остальное.
Не успели толком отдохнуть, как на окраине селения показалась
здоровенная повозка с консервами. Тянули ее два кентавра - Хирон и Фол,
названные так в честь своих мифических сородичей.
Освободившись от лямок, Фол устало тряхнул курчавой головой и лег на
землю.
- Все! - заявил он. - Теперь неделю буду отъедаться.
Он дышал тяжело, с присвистом. Худые бока то вздымались, то опадали, и
левая голова Спироса с грустью заметила, как натужно ходят под шкурой
кентавра выпирающие ребра.
Хирон все еще стоял в упряжке. Немногословный, он и сейчас не включался