"Федор Панферов. Бруски (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

- Василий, беда у тебя на дворе!
- Да что ты-ы? - Шлёнка забеспокоился и готов был уже спрыгнуть с
полатей.
- У Буланки ноги-то отнялись.
- Какие?
- Задние, стало быть: сидит!..
- Во чего, - разочарованно проговорил Шлёнка. - Это у ней не впервой...
Кажду весну... Порошков, бают, ей надо. А я за порошками в Алай не
соберусь... Причаливайся... Вот с Манафой спор у нас.
- Да я так... Шел мимо - лошадь увидел, забежал. Зайти, мол, сказать...
Да еще, слышь, из города грамотка пришла - хлеб из амбара поделить. В утро
дележ должен быть.
Долго говорили о хлебе, о Карасюке, потом Пчелкин вышел от Шлёнки,
заглянул еще кое к кому и, растревожив голодный муравейник, направился к
Плакущеву, затем повернул и порядком, крадучись, пошел к избе Федунова...
черкнул мелком на калитке. Потом... Потом - он помнит блеск топора за окном
в избе Федунова и то, как чьи-то могучие руки схватили его на углу дома
Чухлява, ударили головой о станок, на котором гнут полозья.
Сейчас, пробираясь через Холерный овраг, он, вспоминая, напрягал
память. Раздирая сплошной дикий вишенник, он закрыл глаза, и тут же перед
ним всплыло смеющееся, потом злое лицо Яшки Чухлява.
"Он, пес, меня шваркнул", - и Пчелкин тут же вписал Яшку Чухлява в
список "явных коммунистов".


Звено второе

1

В ночь - в реве ледохода, в сырости весны - из густой тьмы степей
хлестал набат, где-то ухали глухие взрывы снарядов, а в стороне за Широким
Буераком пожары красили небо.
В ночь из двора во двор, из хибары в хибару ползал слух о бандитах, о
Карасюке и о дележе зерна...
В ночь тревожно жило Широкое.
А рано утром, еле успели хозяйки сбегать к роднику за водой и только
что из-за соснового бора, желтая будто тыква, выкатилось солнышко, - в
Широкий Буерак въехали три всадника. На высоких папахах у них красовались
красные повязки, за спинами, рядом с винтовками, болтались туго набитые
мешки с краденым добром.
Въехав в Кривую улицу, они звонкой украинской песенкой разбудили
тревожную дремоту села и, словно по знакомой дороге, свернули в переулок к
самогонщице.
На песенку выскочил из избы Пчелкин. Сначала, увидав красные повязки на
папахах, он метнулся под сарай, но когда из песни ясно выделились слова:
"есаулы с казаками на панщину гонять", Пчелкин, вертя гашник штанов,
заулыбался жене:
- У-у-у, вот это кони! Вот это молодчины! Дуня! Я в совет пошел.
- Ступай-ка, - сердито отозвалась Дуня, - может, башку-то непутевую
сымут.