"Федор Панферов. Бруски (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

решил, не бросая ножа, защищаться от каждого. Увидав, что с горы к нему на
подмогу бегут артельщики, он высунулся из-за красного камня, пригрозил
племяшам Чижика.
- Стой! Куда полезли?
Те замялись, затем гикнули в один голос и, встряхивая головами,
метнулись на Степана.
- Стой! - еще раз прокричал Степан. - Первому перережу глотку, - и
попятился, видя, что этим племяшей не остановить.
И тут у него мелькнула мысль, что напрасно он ввязался во всю эту
историю. Ну, что такое Шлёнка? Сегодня он зарезал одного, завтра может
зарезать другого. Стоит ли ему - Степану - доканчивать себя из-за Шлёнии? И
разве кто мог бы упрекнуть его, если бы он и не побежал сюда, на Балбашиху?
Вот и сейчас - невыносимая боль в затылке, такая боль, что хочется бросить
все... даже нож. Ага, нож!.. Ведь они за ножом тянутся... Кинуть им? У него
дрогнула и поднялась рука, чтобы швырнуть нож племяшам, но перед ним встало
побоище в долине, когда он от удара Павла Быкова свалился с ног и по нему
затопали мужицкие лапти, сапоги... И, думая об этом, он с тычка сунул
кулаком в лоб первому подвернувшемуся племяшу. Племяш от удара ерзанул под
гору, чертя спиной раскаленный песок.
- Шлёнка, бей! Вот так!
Шлёнка размахнулся, хотел так же, как и Степан, ударить Чижика, но
передумал, тряхнул его за шиворот, отбрасывая в сторону. Племяш - рябой
Петр - от удара Шлёнки несколько раз, летя под гору, перекувырнулся и
плашмя, ровно туша барана, шлепнулся на песок...

...К красному камню первая подбежала Стеша. Увидав, как Чижик со
стороны на четвереньках подползает к Шлёнке, намереваясь схватить его за
ногу, она зачерпнула две пригоршни песку и влепила Чижику в глаза.
- А-ай! - взвыл тот, сползая на карачках под гору.
- Вот удумала! Во-от! - Петька Кудеяров выскочил из-за камня и начал
метать песком в лица племяшей.
Племяши, один за другим, приседая, воя, поползли вниз.
- Ай да Стеша! Ай да...
Степан не закончил: толпа раздвоилась, и часть ее, во главе с Никитой
Гурьяновым, двинулась вверх. Степан как будто только теперь, первый раз за
всю свою жизнь, увидел, что у Никиты длинные, до колен, как у горбуна, руки
и весь он широкий, лохматый и густо-рыжий. И он дрогнул, заметив, что Никита
находится от него в нескольких шагах.
- Тятя, уйди... Уйди, тятя, - затормошила, оттаскивая его в сторону,
Стеша. - Гляди, на голове-то кровь.
Степан тронул рукой затылок, посмотрел на ладонь. На ладони,
переливаясь на солнце, блестела, как лак, кровь. У него помутнело в глазах.
Сначала яркий солнечный песчаник показался молочным, потом по нему пошли
темные круги - они ширились, росли, задернули собой племяшей, Чижика, Никиту
Гурьянова, толпу. Он качнулся и прошептал:
- Слепну... доченька... Стешенька, слепну... - и, опираясь на Стешу,
привалился к красному камню.
- Жулики-и! Мошенники-и! - и Шлёнка, точно с разбега в реку, кинулся на
толпу.