"Федор Панферов. Бруски (Книга 3) " - читать интересную книгу автора

Серго отошел от Кирилла, сел на место, и в зале опять наступила такая
тишина, что слышно было, как в стекло бьется оса. Но Серго вдруг вскочил со
стула и с каким-то скрытым раздражением, обращаясь ко всем, закончил:
- Хорошие дела. Большие дела... И мне кажется, забыть надо.
"Пей-гуляй" - забыть. Не было.
- Ух! - вырвалось у Кирилла. - Без болячки... а завинчено крепко, -
неожиданно для себя прокричал он, прося слова.
- Не надо: видим, чем дышишь, - сказал Серго.
- Как пушку. Как пушку вы меня зарядили, товарищ Серго. И вот за это
хочу спасибо сказать... Я теперь...
- Ясно, - перебил его Серго и шутя добавил: - На то нас партия и
поставила, чтобы мы вот таких заряжали, как пушку. - И, чуть подумав,
добавил, искоса глядя на Лемма: - А Лемма надо послать на выучку... вот к
ним - к Богданову и Ждаркину.
В эту секунду в свою очередь побледнел и тяжело задышал Лемм. Он хотел
было что-то сказать, но Сивашев перебил его, обращаясь к Жаркову:
- А вы как на это смотрите, Жарков?
Жарков, как бы пробуждаясь от дремоты, качнулся к столу, взял бутерброд
с колбасой и, жуя, ответил:
- Что ж, дело хозяйское.
- А ты что, дворник? - крикнул ему Серго. - У кого служишь?
В эту секунду побледнел и почему-то даже зашатался Жарков. Он поправил
на носу роговые очки, и нижняя отвислая его губа стала еще отвислей, как у
старой лошади. Но вот он выхватил из кармана костяные четки. Обыкновенные
костяные четки, рекомендуемые врачами нервным людям. Выхватив из кармана
четки, он начал их быстро перебирать и вдруг стал твердый, даже какой-то
злой, - таким он и остался на всю жизнь в памяти Кирилла Ждаркина.

4

Кирилл тихо рассмеялся, вспоминая, как он готовился к выступлению, и,
наполненный радостью, уверенностью в своих силах, вполне сознавая, что все
это пришло к нему потому, что Центральный Комитет партии доверяет ему, -
наполненный такой радостью, он качнулся вперед и, легонько хлопая ладонью по
спинке стула, посмотрел на Богданова.
Богданов на миг приостановился, закинув кверху голову, крепко
зажмурился, собрав кожицу около глаз в мельчайшие морщинки, и накренил лицо
так, как это делают слепые, идя по незнакомому месту. Кириллу было знакомо
такое движение Богданова: тот хитрил.
- Вы знаете, товарищи, - продолжал Богданов, - что зеленой машиной мы
называем рожь, пшеницу, ячмень и другие культуры. Большинство этих зеленых
машин, вошедших в жизнь помимо воли человека, тем и неудобны, что дают
только одну четвертую часть годного для питания человека продукта. - Он
посмотрел в сторону Кирилла, подмигнул ему, а Кирилл развел руками, давая
знать, что он ничего не понимает. - Примерно, - начал объяснять Богданов и
тут заметил, что куски торфа, розданные им, не ушли дальше первых рядов, -
если один гектар ржи даст сто пудов вместе с зерном, соломой, корневыми
остатками, то в среднем годного для питания продукта мы получим из этих ста
пудов только двадцать пять, то есть одну четвертую часть, а остальные три
четверти, по выражению старых экономистов, являются не рыночным продуктом.