"В.В.Панюшкин. Михаил Ходорковский: Узник тишины " - читать интересную книгу автора

доказательств, что перевернутое ими вверх дном помещение - офис адвоката
Дреля. Еще работники прокуратуры изъяли официальный реестр акционеров ЮКОСа,
где значилась среди прочих акционеров и одна Гибралтарская компания.
Нашли и сказали, что вот, дескать, раскрыли Гибралтарский оффшор, и
непонятно, что там было раскрывать, если оффшора этого никто не прятал,
реестр был распечаткой из интернета, и не стоило ради реестра устраивать
обыск. Еще они изъяли оригиналы лицензии Центробанка на открытие счетов
Ходорковского и Лебедева в Швейцарии. Это было официально выданное
Центробанком разрешение открыть счет в швейцарском банке, но прокуратура
заявила, будто раскрыла тайные швейцарские счета.
Еще они вручили Антону Дрелю повестку на допрос по делу Лебедева. Это
была незаконная повестка, потому что адвокат не может быть одновременно и
свидетелем по делу своего клиента. Антон Дрель обратился тогда в адвокатскую
палату, просил совета, как быть: если поедешь на допрос, нарушишь закон об
адвокатуре, если не поедешь - нарушишь закон, предписывающий всякому
гражданину неукоснительно и под страхом ареста являться на допрос по
повестке. Уважаемые адвокаты сердились, говорили, что со сталинских времен
не было такого безобразия, чтоб адвоката заставляли свидетельствовать против
собственного клиента.
А адвокат Антон Дрель полагал, что раз прокуратура так пренебрежительно
относится к законности своих обысков и допросов, то, стало быть, разрешил же
кто-то прокуратуре относиться к закону пренебрежительно. Кто разрешил?
Власть? Кремль? Президент? Больше некому. На этот раз обошлось.
В это же приблизительно время Антон Дрель приезжал к Михаилу
Ходорковскому домой обсудить сложившуюся ситуацию и что-то еще про слияние
нефтяной компании ЮКОС с нефтяной компанией "Сибнефть". Дело было в деревне
Жуковка на Рублевском шоссе, в этом загородном доме Михаила Ходорковского,
который его жена Инна уставила сплошь комнатными растениями и декоративными
свечками, свечками с запахом лаванды, свечками с запахом розы. Они сидели на
кухне, прислуги не было, Михаил Ходорковский сам заваривал чай. Они
обсуждали юридические тонкости объединения ЮКОСа и "Сибнефти", и Михаил
Ходорковский сказал: "Вероятность моего ареста девяносто процентов".
Потом Михаил Ходорковский с семью пиарщиками и помощниками поехал по
регионам встречаться с губернаторами и студентами. Официально заявлялось,
что цель поездки Ходорковского - рекламировать в регионах объединенную
компанию "ЮКОС-Сибнефть", разъяснять населению, что от объединения компаний
все люди в России только выиграют, потому как снизится цена на бензин и
заведутся новые социальные программы. Неофициально, говорит лидер СПС Борис
Немцов, Ходорковский хотел пообщаться с губернаторами и студентами, понять,
насколько губернаторы могут быть недовольны авторитарностью центральной
власти и насколько студенты могут быть недовольны устанавливаемой в стране
диктатурой.
Мама Ходорковского Марина Филипповна говорит, что, уезжая в эту свою
командировку, сын по-особенному как-то с нею попрощался. Последний раз перед
арестом мать и сын виделись на празднике подмосковного лицея-интерната
"Коралово", который Михаил Ходорковский построил для сирот, чьи родители
погибли на войне, на границе, в горячих точках или во время террористических
актов. Этим лицеем-интернатом заведовали и до сих пор заведуют родители
Ходорковского. Каждый год в ближайшие к 19 октября, дню открытия
Царскосельского лицея, выходные в "Коралово" устраивают праздник. Обычно на