"Оксана Панкеева. О пользе проклятий" - читать интересную книгу автора

Где нам нальют стакан иллюзий
И бросят льда...

И по сравнению с безголосыми бардами Ольгиного мира он казался себе
просто непревзойденным певцом.
Разумеется, вместо того, чтобы, как подобает порядочной девушке,
попрощаться с ним у подъезда, она пригласила его зайти на чашку кофе.
Учитывая, что никакого кофе у нее в доме не было, а особенно учитывая, как
она при этом стеснялась, не понять истинной сути приглашения было сложно. И,
разумеется, разгулявшийся товарищ Кантор, вместо того, чтобы отказаться, как
подобает благородному кабальеро, и опять же попрощаться, с радостью
согласился и чуть ли не бегом рванул вверх по лестнице.
Дома она поставила в шкатулку кристалл для него и исчезла из комнаты.
Наверное, в ванную или на кухню. А он остался сидеть в своем кресле в
состоянии, близком к падению в Лабиринт. Потому что от этой музыки вполне
можно было сойти с ума. Наверное, у него что-то не то было с лицом, потому
что Ольга, войдя в комнату, даже испугалась.
- Ты что? - спросила она. - Тебе плохо?
- Что это? - вместо ответа спросил он, кивая на шкатулку.
- Это? "Пинк Флойд". Нравится?
- Это сколько же фанги надо было сожрать, чтобы такое написать? -
восхитился он, поскольку этот "Пинк Флойд" почему-то вызывал у него
ассоциации именно с наркотиками. - Полную горсть, наверное.
- А что такое фанга? - тут же спросила она. И надо было ей спрашивать?
Не могла так догадаться? И он тоже, не мог на словах объяснить? Непременно
надо было достать, показать, еще и объяснить, как ее едят. Как будто они
мало выпили... Как будто недостаточно было этой безумной музыки... Как будто
он и без того не разрывался от желания...
- А это надо жевать или глотать? - спросила Ольга, катая по ладони
шарик фанги и с любопытством его рассматривая. - Или их надо горстями
употреблять?
- Да ты что! - спохватился он. - По одному. Тебе и половинки хватит,
если хочешь. А от горсти можно навеки расстаться с этим миром. Не то что от
горсти, а даже от пяти-шести штук.
- Хочу, - решительно сказала она, и они разделили пополам шарик, после
чего последние несмелые проблески здравого смысла покинули Кантора, смытые
волной сладкого забвения. Исчезли дурацкие сомнения, исчезло удивление и
недоверие к реальности происходящего, и само происходящее стало казаться
естественным и правильным. Последняя более-менее осознанная мысль,
посетившая его, вообще ему, кажется, не принадлежала, а была очередным
советом внутреннего голоса : "Не торопись! Только не торопись!"
Он посадил ее на колени и запустил руки под свитер, в мягкое гладкое
тепло. Она не носила ни корсета, ни рубашки, и под свитером было только
тело, тоненькое, изящное, живое. Оно отзывалось на ласку легко и
естественно, чуть вздрагивая от каждого прикосновения... О небо, как же это
восхитительно - упругое женское тело в объятиях, нежная теплая кожа под
кончиками пальцев, эта сладкая дрожь желания... Он наклонил ее ближе к себе
и нашел ее губы, одновременно скользя руками все выше, пока не наткнулся на
маленькие упругие груди, совсем маленькие пологие холмики, легко умещавшиеся
в ладонь. Девочка моя, да кто тебе сказал такую глупость? Как это - нет? Где