"Вадим Панков. Братья Блиновы ("Изобретатель и рационализатор", 1978, N 5)" - читать интересную книгу автора - Так как же вы себя чувствуете?
- Хорошо. Петр Павлович. - В дороге всякое бывает... - Верно. - А как гам... погода? Братьев била нервная дрожь, и они непрерывно ерзали на табуретках, словно их снизу припекало. - Да успокоитесь же! - не выдержал Краснощеков. - С погодой полный порядок! - Я-я спокоен, - заикнувшись, сказал Петр Павлович. - Как в санях еду! Легкий на подъем, он тотчас бросил воблу, вскочил, подбежал к кровати и живо надел на себя ремни лежавшего поверх одеяла аккордеона. Сверкающий, перламутровый аккордеон был единственной роскошной вещью в их доме. - Вот, пожалуйста! И комната наполнилась низкими, органными звуками. Теперь было ясно, что Петр Павлович начал успокаиваться, а успокоившись, крепко задумался. Краснощекову это знакомо. "Сейчас Петр Павлович где-то далеко, - подумал он. - Вернее, он-то здесь, а мысли его - за тридевять земель". Над кроватью, среди приколотых к стене авторских свидетельств, висел большой фотопортрет младшего брата, Евгения. Он стоял, улыбаясь, на траве стадиона с лихо поднятыми вверх двухпудовками, а через его плечо была перекинута широкая чемпионская лента. Как-то уж очень низкими и тягучими стали звуки, и Краснощеков только сейчас обратил внимание, что Петр Павлович играет, собственно, не на с простенькими черными и белыми баянными пуговками. "Разве на этом "иностранце" сыграешь русскую песню? - сказал однажды Петр Павлович. - Пальцы не так ходят!" А вскоре взял и смастерил эту баянную приставку. - И-эх, мать честная! - словно угадав мысли Краснощекова, вздохнул Петр Павлович и запел: За рекой, на горе, Лес зеленый шумит: Под горой, за рекой, Хуторочек стоит. Младший брат тотчас вступил, подтянул несильным, но приятным голосом. Пели они очень хорошо. Вот уже в хуторе разыгралась трагедия, вот уже убита молодая вдова, и певцы замерли на несколько мгновений, пораженные горем. И с тех пор в хуторке Никого не живет; Лишь один соловей Громко песни поет... - Мне пора, - сказал Краснощеков, внезапно почувствовав озноб, и поднялся из-за стола. Братья переполошились и чуть ли не стали выталкивать его за порог. |
|
|