"Алексей Иванович Пантелеев. Экспериментальный театр" - читать интересную книгу автора

ходьбы.
Он сказал, что проводит нас до театра, а потом, к сожалению, должен
будет уйти - вечером у него дело.
Несколько минут мы покрутились по узеньким улочкам и очутились на
площади, в торговых рядах, уже знакомых нам. Это было что-то вроде нашего
Гостиного двора. Такие ряды сохранились во многих европейских городах.
Длинная галерея, тяжелая аркада и под ней бесконечный ряд магазинов и
магазинчиков - от антикварных до тех, где торгуют компьютерами и прочими
чудесами научно-технической революции.
...Я не запомнил, была ли там, у входа в театр, какая-нибудь вывеска
или просто зиял черный проем двери.
У этого проема Урс остановился и сказал:
- Bitte hierher.
И мы, не успев удивиться, слегка нагнувшись стали один за одним
спускаться по узенькой и щербатой каменной лесенке в подвал. Да, это был
самый настоящий магазинный подвал. И даже не один, а два, разделенные
тяжелой каменной аркой. Когда-то, очень много лет назад, в нэповские годы, я
работал "мальчиком" на лимонадном заводе, и именно в таком подвале у нас
хранились ящики с пробками. На минуту показалось даже, что в нос мне ударило
теми самыми - детскими, лимонадными, пробочными, плесенными - запахами.
А нас уже кто-то встречал, привечал, жал нам руки. Урса с нами,
кажется, уже не было. Слегка ошарашенные, мы не сразу поняли, что к чему.
Направо у входа бросился в глаза небольшой столик и на нем - конфеты,
шоколад, бутылочки с пепси-колой и тут же тарелка для денег. Налево стоял
другой столик - вместо вешалки, - на этот стол желающие бросали пальто,
плащи и другие ненужные вещи, например зонты и сумки.
Элико свою сумку положить не захотела и была наказана, испытав в
дальнейшем лишние волнения.
Кажется, тут же, у входа, нам вручили отпечатанные на машинке
программки, заключенные в узкую черно-красную обложку.
Поначалу казалось, что мы находимся еще где-то в преддверии, в холле
или в фойе. Но потом выяснилось, что в этих двух небольших подвалах, где
каких-нибудь десять лет назад хранились ящики или картонки с теми же
пробками, или с дамскими чулками, или с перчатками, теперь разместился весь
Экспериментальный театр.
Сцены там не было, а был невысокий дощатый помост, и не посередине, а
где-то в правом углу "зала". Этот маловместительный помост был освещен
софитами. Прямо и слева к нему тянулись ряды простых некрашеных скамеек,
пять или шесть рядов. Скамьи сильно возвышались одна над другой. Это, я
говорю, и был весь театр, если не считать ширмочки или перегородки с правой
стороны сцены и небольшой дверки в этой перегородке, ведущей "за кулисы".
Ряды уже кишели публикой.
Это были сплошь молодые люди, и даже не молодые, а молоденькие: парни и
девушки в джинсах, в клетчатых распашонках, в общем, ребята, ничем не
отличавшиеся от тех, кого мы каждый день видели на улицах, в парках или
музеях...
Вероятно, из уважения к нашему возрасту нам с Элико предложили
проследовать к самой сцене и усадили в первом ряду. И, усадив, сразу же
принесли и вручили нам и попросили надеть синие, уже порядочно заношенные
халаты.