"Алексей Иванович Пантелеев. Экспериментальный театр" - читать интересную книгу автора

А через минуту, когда на другом конце стола был провозглашен тост за
Ленинград и мы подняли наши керамиковые кружки и осушили их, она сказала:
- Вот вы говорите: "Мы - ленинградцы, мы из Ленинграда". А что это
такое - Ленинград? Это - новый город? Нет? А как он назывался прежде?
Я опешил. Даже, сказать по правде, потерял на сколько-то секунд дар
речи.
- Ленинград? Вы спрашиваете, как назывался наш город прежде?
Санкт-Петербург он назывался!
- О-о! - просияла она. - Петербург?!. Достоевский!.. Раскольникофф!..
Сонья!.. Брюдер Карамазофф!..
Я внимательно посмотрел на нее. Нет, конечно, семиклассницей она не
была. Ей, пожалуй, тянуло уже под тридцать. Против меня сидела
интеллигентная женщина, актриса, жена человека, который осуществил
постановку антивоенной пьесы. Но она ничего, ровным счетом ничего не слышала
о нашем городе, о его подвиге и о его трагедии.
А тосты - за дружбу, за мир, за искусство, за процветание наших великих
стран - продолжали звучать. Молодые наши товарищи отдавали должное
золотистому тессинскому вину. Когда мы покинули наконец это веселое
заведение, на земле уже стояла ночь. Узенькие средневековые улицы были
пусты, как были они пусты в это время и триста, и пятьсот, и восемьсот лет
назад.
Наши новые друзья-швейцарцы предложили проводить нас до отеля. Мы шли
гурьбой посередине улицы и слышали, как стучат и где-то отдаются эхом наши
нестройные шаги.
Может быть, от вина, которое я пью последнее время не часто, а может
быть, и от чего-то другого у меня вдруг стала слегка кружиться голова и
вдруг мне показалось, что мы и в самом деле очутились в каком-то ином
времени. Нет, не только узенькие улицы, узенькие, вытянутые вверх дома и
черепица крыш, но и люди, с которыми мы тогда шли, показались мне почему-то
очень далекими. И все-таки, прощаясь у подъезда гостиницы, мы обнимались с
ними, троекратно лобызались. Не довольствуясь этим, мы поднялись в свои
номера и принесли в дар нашим новым друзьям кто что мог: папиросы, водку,
матрешек - традиционный набор русских сувениров. И, помню, с каким восторгом
принимали швейцарцы эти нехитрые подарки, как мило и нежно поцеловала наша
маленькая приятельница краснощекую куклу в кокошнике и в долгополом розовом
сарафане.


...Проснулись мы на другое утро позже, чем всегда, и позже обычного
вышли к завтраку. Ястребовы уже сидели за своим столиком, ели... Кто-то из
сидевших по соседству рассказывал им о вчерашнем спектакле, о том, как над
нашими головами работали маляры и брызгали краской. Когда Ястребов услышал
об этом, лицо его побагровело.
- Безобразие! - зарычал он, отставляя в сторону недоеденное яйцо
всмятку. - Распоясались! Я бы на вашем месте, честное слово, не стерпел. Я
бы у них, подлецов, жалобную книгу потребовал!..
- Алеша, не надо, не нервничай, не переживай, тебе вредно, - пробовала
унять его мадам. И, обратившись к Элико, сказала:
- Вас там красками брызгали, а мы с Алексеем Матвеевичем в это время
ходили в кинотеатр. Ужасно пикантный фильм. Почти порно. Забыла, как