"Тихон Антонович Пантюшенко. Главный врач " - читать интересную книгу автора

поддерживая живот руками, шагнула навстречу входящей в палату Норейко. -
Инна Кузьминична, я так не могу. Всякий пьянчуга будет тебя оскорблять.
- Введи ему успокоительное и сердечное.
- Что ввести?
- По одному кубику внутривенно седуксена и строфантина.
Норейко прошла в свой кабинет, а медсестра начала готовить лекарства и
шприцы. "И носит же земля таких алкашей, - ворчала про себя. - Хоть бы их на
лесоповал высылали, что ли, и там лечили". Набрав в шприцы лекарств, подошла
к Антону, стянула резиновой трубкой руку у плеча, протерла ваткой кожу в
локтевом сгибе и по этому месту начала хлопать ладонью.
- Видишь, до чего довел себя. Совсем нет вен.
- А ты, мать, их так коли.
- Не ругайся. Что ни слово, мать поминаешь.
- Ну и темная же ты, мать. И кто только пристроил тебя на эту
должность?
- Видишь этот шприц?
- Ну и что?
- А то. Этим шприцом всю твою дурь вышибу, - ответила медсестра и стала
вводить в вену лекарства. Не успела она вынуть иглу, как Антон вдруг начал
икать.
- Что ты, падло, мне?.. - на полуслове Антона вырвало. Появились
судороги. Медсестра побледнела, бросила шприц с иглой на подоконник и
побежала в кабинет Норейко.
- Инна Кузьминична! С Антоном плохо!
- Что с ним?
- Корчит его и рвоты.
- Так, - срываясь с места, неопределенно сказала Норейко. Когда
прибежали к Антону, с ним все было кончено: глаза расширены, на лице -
выражение страха, руки и ноги застыли, сведенные судорогой. Не помогли ни
искусственное дыхание, ни кислород, ни лекарства. Норейко в изнеможении села
на стоявший у изголовья койки стул.
- Что ты ему ввела?
- Как вы сказали: седуксен и строфантин.
- Покажи ампулы.
- Вот они.
Норейко посмотрела на свет ампулы, прочитала названия. Нет, ошибки
никакой. В чем же дело?
- Как ты вводила строфантин?
- Как вы и сказали: кубик, внутривенно.
- Разбавляла?
- Нет. Сразу ввела, и все.
Норейко оторопела. В лихорадочном поиске выхода кусала губы, притом не
поочередно, а обе сразу. И ее кончик носа казался неправдоподобно острым,
как у мышки-полевки. За глаза ее так и звали - мышкой. Сходство с этим
грызуном дополняли всегда настороженные черные глазки-пуговки.
- Ты понимаешь, что ты наделала?
- Я делала так, как вы сказали, - неуверенно ответила медсестра.
- Ты убила человека, - шепотом выговорила Норейко. - Строфантин нужно
было развести на двадцати кубиках глюкозы и вводить медленно, пять-шесть
минут. Что же теперь будет? - спросила сама себя.