"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т. 3)" - читать интересную книгу автора

находится электростанция, носит имя Яблочкова, а группа домиков возле
опытной станции именуется Тимирязевской слободкой.
По городу ходят автобусы, моложаво выкрашенные в голубую краску; они
же привозят приезжих со станции. Учреждения владеют автомобилями: райком и
исполком, например, имеют по "газику", совхоз располагает грузовыми
машинами и одной "эмкой". Экипажи на улицах можно увидеть всякие, не то
что в больших городах: докторша ездит к больным в высокой бричке, редакция
перевозит бумагу на низенькой линейке... А у начальника милиции есть
мотоцикл. Со страшным треском, кренясь и дрожа, пролетает он в вихре пыли,
куда более громкий, чем спокойные, деловитые "газики". Пролетает, и
пыльный вихрь успокаивается, оседая тонким слоем на прорытые вдоль улиц
канавки, поросшие ромашками.
Все в городе начинается со слова "рай": рай-исполком, рай-собес,
рай-финотдел. Самый город называют: райцентр. И весной, когда улицы
заносит белыми лепестками и пухом и воробьиным чириканьем заглушено
щелканье счетов в райзаготконторе, - кажется, что это действительно рай.


Глава третья

НЕЛЕГКО БЫТЬ ДИРЕКТОРОМ

Дежурная телятница, по приказанию директора, вывела из стойла
Аспазию, дочь Брильянтовой. Здесь же, в служебном помещении, огороженном
дощатой стеной, Гречка и Коростелев составили акт о передаче Аспазии
колхозу имени Сталина. Обменялись расписками. Фырча, подошел к телятнику
грузовик. Аспазия резво выбежала во двор, ее погрузили, Гречка обнял
Коростелева, сказал: "Друг, никогда не забуду твоей услуги. Пиши!", ловко
вскочил в кузов, стукнул шоферу - и грузовик укатил.
Коростелев посмотрел ему вслед. "Это я правильно сделал, - подумал
он, - только надо скорее оформить, чтоб была, как говорит Лукьяныч, полная
ясность картины".
Во дворе Степан Степаныч, скотник, обучал молодых скотников из
колхоза имени Чкалова, как обращаться с норовистым быком Фотографом. Две
недели назад скотники привели Фотографа к Степану Степанычу и попросили:
возьмите на время, дайте ему направление, не желает ходить в упряжке!
Теперь скотники пришли снова, и Степан Степаныч наставлял их:
- Никогда сразу не становьте буйного быка в упряжку, а раньше
приучите его к мысли, что он куда-то такое в обязательном порядке должен
ходить. Я что сделал? Я его прямо вот так, за кольцо, стал водить на
водопой за триста метров от двора. Он походил три дня по три раза и
привык. Потом стал его приучать к запряжке. А как именно? Смотри: вставляю
в кольцо водило, на водило надеваю подпругу, так? Теперь скрозь эти
боковые кольца пропускаю вожжи и прикрепляю к носовому кольцу. И ваших
нет. Можем запрягать. Держи концы вожжей, а ты - конец водила. Теперь
вводите его, сатану, в оглобли. Запрягайте, запрягайте, не бойтесь! Давай
одевать хомут! Теперь седелку! Затягивай, не обращай на него внимания!
Так. Видишь, сам пошел: что значит привычка. Привык, что уж коли запрягли,
то идти надо. Я на нем уже возил. Только по первому разу тяжело не
грузите: помаленьку. Я приучал, начиная с трех центнеров. Сейчас берет