"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т.5) (Мемуарная проза) " - читать интересную книгу автора

Ольга же послала к древлянам верных людей и велела сказать так:
- Я на дороге к вам. Готова пойти, пожалуй, за вашего князя. Только
сначала хочу справить тризну на могиле моего мужа Игоря. Наварите побольше
медов в Коростене.
Древляне обрадовались и стали варить. У них без числа бортей было по
лесам, залиться могли медом.
На всякий случай, однако, они вооружились как на битву, выходя за
стены Коростеня встречать Ольгу. Но, к пущей своей радости, увидели, что
при ней лишь небольшая охрана.
- Видим, - сказали, - что ты без злобы приходишь к нам. А где те,
кого мы послали в Киев?
- Они за мной едут, - отвечала она, - с остальной моей дружиной.
Задержались, охотясь. Ведите меня на Игореву могилу.
И тотчас все поехали кривыми тропами, пригибаясь под ветками, к
Игоревой могиле.
Черны, черны, громадны были древлянские леса. Без провожатого никуда
дорог не найдешь, пропадешь.
Сыростью дышала чаща. В невидимых болотах вздыхало, булькало.
В этих местах колдуны жили, умевшие превращать людей в волков.
Иногда развиднялось во мраке перед едущими. Тропа выводила на
дорогу - колесный след по мураве. Открывалось поле, на нем жито росло,
либо просо, либо лен.
На иных полянах пасся скот. Льняноволосые голубоокие мальчики
сторожили его от зверей. За острыми частоколами виднелись крыши. Женщины в
холщовых рубахах стояли у смотровых окошек, сложив под грудями руки в
расшитых рукавах.
И опять погружались в лес, опять ветки хлестали по головам и хватали
коней под уздцы. И выехали наконец на обширную поляну, где был насыпан
бугор над Игорем.
Ольга сошла с коня, поднялась на бугор, он уж успел, горемычный,
травкой порасти и цветиками запестреть. Легла и плакала, причитая что было
голосу:
- Ох, злосчастье мое, отринут от меня мой ладо прекрасный! Ох, зачем
мать сыра земля не погнется, зачем не расступится! Зачем не померкнет
солнце красное! Муж мой Игорь, вот где лежит твое тело белое, пополам
растерзанное! Вот где угомонились быстрые твои ноженьки, вот где закрылись
соколиные твои оченьки! Не откроешь, не глянешь на свою Ольгушку! Не
протянешь рученьки, не обнимешь свою голубушку!
Долго причитала, перечисляя приметы Игоревой красоты и силы и всё,
чего ее лишила его смерть. И при этом билась головой оземь и ногтями
царапала лицо.
- На кого ж, - говорила, - ты меня покинул, муженек! Без тебя я
сиротинка горькая, былиночка на ветру! Кто ж теперь за меня заступится,
кто меня оградит от бед!
- Мал заступится, - сулили древляне, утомясь ее жалобами и
проголодавшись. - Мал тебя, сироту, оградит от бед.
Но она продолжала плакаться, пока сама не заморилась, а слушавшие к
тому времени совсем изнемогли. Тем с большим рвением стали все пить и
есть, рассевшись по склонам бугра и вокруг. На вершине сидела Ольга в