"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т.5) (Мемуарная проза) " - читать интересную книгу автора

черном платке и отдыхала от плача.
Тут пошли в ход меды, сваренные в Коростене. Разливали их и разносили
Ольгины отроки, отборные, толковые: поведет княгиня бровью - они понимают.
Она поводила бровью вправо и влево и приказывала пить за здравие
князя Мала. А древляне, чтоб показать ей, в какое племя она идет замуж,
боролись между собой: скидывали рубахи и, сцепясь попарно, топтались перед
ней. Тела их были облиты потом, как маслом, и поляна полна пыхтенья и
ругани. А пьяные их жены толкали Ольгу в бока и показывали пальцами, чтоб
она любовалась, и смеялись бесстыжие простоволосые женки с цветами в
косах, умыкнутые у вод.
Потом бороться уж не могли и только песни пели, кто какие умел. А
когда истек день и месяц высветился в небе - и петь мочи не стало. Как
поленья валялись древляне, и мужчины и женщины. Ольга встала, затянула
платок под подбородком и сказала своим:
- Рубите.
Ее дружинники вытащили из ножен широкие мечи и стали рубить подряд,
так и катились головы вниз по бугру.
Уж ночью кончили свою работу дружинники. Вытерли мечи травой - не
просто было найти и траву-то сухую после этакой сечи, - сели на коней и
тронулись давешним путем восвояси. Хмелем и кровью пахла ночь. Ухал леший
в чаще. Яркий месяц стоял над Игоревой могилой, озаряя тихо лежащих
безголовых мертвецов.


Глухо прошла осень, за ней зима.
Засев дома, Ольга убивалась об Игоре, истово пила свое вдовье горе.
От горя посеклись ее волосы, и ввалились щеки, и сама собой скорбно
качалась голова.
Бессонными, бесконечными стали ночи. Все храпят в дому, а она
подымется и бродит.
Для одиноких ее блужданий зажигали на ночь в дворцовых покоях
светильники.
Но всю осень и зиму работали оружейники на Подоле, заказ большой им
был от княгини, и они старались.
Весной, по ее приказу кликнутые, стали стекаться в Киев молодые
ребята. Ольга с башни смотрела, как их обучают на лугу: как они стреляют в
цель, мечут копья и скачут друг на друга, выставив щиты.
И тронулось войско, бряцая железом.
В кольчуге и шлеме ехала Ольга среди воинов. И Святослав ехал, ему
было четыре года, уже стригли ему первый раз волосы и посадили на коня.
Шумно переходили речные броды. Отдыхали в охотничьих становищах.
От просеки, по которой ехали, отделилась дорожка, сырая, оплетенная
корнями, как змеями. Ольга со Святославом и воеводами поехала по этой
дорожке.
Там в лесной глубине рос древний, древний дуб. Как уголь черные были
ствол его и ветви, на которых едва раскрывались махонькие изумрудные
листочки. Черней угля было дупло в стволе, очертаниями подобное яйцу, с
гладкими, будто обточенными краями. На ветвях висели ленты, мониста,
цветные тряпочки.
Вокруг была расчищена круглая полянка: дуб стоял в кольце света, в