"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т.5) (Мемуарная проза) " - читать интересную книгу автора

так им другой был почет. Сразу приняли.
- Слышь, Григорий! - сказала Ольга. - Для саракин у твоего императора
сразу время нашлось! Слышь, Гуда! Саракинам почет, а нас на солнце вялят!
- Отчаливай! - вскричал Гуда, затрясши сединами. - Довольно! Ты вдова
Рюрикова сына! С ними надо разговаривать огнем и железом! Уедем и вернемся
с войском, и пусть на этих холмах не останется ни куста, ни строения, ни
человека!
- Замолчи! - сказала она. - Хороша я буду, вернувшись через столько
времени не солоно хлебавши, до костей провяленная, курам на смех! Нет уж,
теперь исход один - добиться своего, что бы ни было. Но чем саракины им
лучше? Они христиане?
- Нет, - сказал Григорий. - Но они также чтут единого невидимого бога
и имеют свой божественный закон, которому следуют. За то им даны многие
знания, и искусство управления, и победы в битвах, и у них процветают
ремесла, и зодчество, и стихосложение. Тогда как, бесспорно, деревянным
болванам могут поклоняться лишь дикие народы - все равно, мочальные усы у
болвана или серебряные.
Но на этом кончилась пытка ожидания, и явились гонцы, с низкими
поклонами, с улыбками, словно никакой пытки не было и никого не провялили
до костей. Гонцы известили, что император просит княгиню со свитой
пожаловать в его столицу и будет рад приветствовать ее девятого сентября у
себя во дворце.


В носилках с балдахином и бахромой ее понесли по городу.
Сзади ехала свита, а рядом с носилками бежал грек Феоктист, его дали
Ольге, чтобы сопровождал ее.
Шел народ по улицам. Играли смуглые дети. С белокаменных галерей
смотрели женщины в светлых легких платьях.
У раскрытых дверей лавчонок жарили в жаровнях миндаль.
Феоктист рассказывал, бежа в гору:
- Константинополь заложен во исполнение воли божьей. Императору
Константину - не теперешнему, да продлит бог его царство, а святому
равноапостольному, царствовавшему шесть столетий назад, - было ночное
видение. Встав поутру, он взял копье и во главе процессии пошел по сим
холмам. Копьем он намечал границу будущего города. Он вел эту черту так
долго, что ему сказали: "Это уже превышает размеры самого большого
города". Но он возразил: "Я буду идти, пока шествующий передо мной
незримый руководитель не остановит меня". Он взял сюда лучшие украшения у
городов Греции и Азии: статуи героев, мудрецов, поэтов, мрамор языческих
капищ - из него сооружали храмы господни. Так как не хватало строителей,
чтоб застроить столь большое пространство, - Константин во всех
провинциях, даже дальних, основал школы архитектуры... Но, конечно,
наибольшее великолепие город приобрел впоследствии, особенно при Юстиниане
Великом и при ныне царствующем, да продлит бог его царство, Константине
Порфирородном... Это здание с колоннами и статуями - бани для черни. Вот
там ты видишь ипподром. От трона, с которого император смотрит на игры,
вьющаяся лестница ведет прямо во дворец. Тот эллипс на вершине второго
холма - с двумя триумфальными арками - это форум...
Меж камней, которыми вымощена улица, торчала тонкая трубка, из трубки