"Вера Федоровна Панова. Собрание сочинений в 5 т (т.5) (Мемуарная проза) " - читать интересную книгу автора

Чего-чего, а этого не чаяла.
- Ты чувствуй, - укреплял ее Григорий, - к кому приехала. Не к Малу
какому-нибудь: к владыке православного мира. Одних служб во храме сколько
выстаивает император. А доклады? А совещания? А ристания на ипподроме? А
усмирение враждующих партий? А сочинение и чтение книг? Даже в путешествия
возят за ним книги: богослужебные, стратегические и толкователь снов. И он
их читает, несомый на носилках. Но не бойся, примет тебя, найдет время.
- Можно бы уже и найти, - отвечала.
- То нам знать не дано, - говорил он, - можно или не можно, то ему
дано знать. А я давай-ка еще тебе порасскажу о страстях господних. В
Святой Софии предстоит тебе лицезреть орудия сих страстей.
Раскалялось лето. На глазах менялись в цвете сады и виноградники.
Белые, береженые лица и руки боярынь потемнели от загара. Не помогали
ни притиранья, ни завесы.
На тех же местах те же белели портики и горели купола. Все крыши и
извивы улиц уже были известны наперечет.
Изнывая, от восхода до заката высматривали: не плывет ли гонец с
известием? Но не было гонцов, только, когда солнце садилось и вечер
упадал, начинали плескать воровато весла за кормой, тыкались о корабль
скорлупки-лодчонки: то греки-перекупщики вились вокруг беспошлинного
товара. Им спускали веревочную лестницу, вели в подпалубное помещение.
Там, ножичком бережно вспоров зашитый тюк, при свечке встряхивали нежные
слежавшиеся шкурки, цокали языками. Русские цокали - каковы, мол, шкурки.
Греки цокали - больно дорого хочешь, господин. Нацокавшись, приходили к
согласию, и грек уплывал, обмотав живот соболями и озираясь - не видать ли
таможенной стражи. А господин либо госпожа пересчитывали полученные
золотники - червонцы - и прятали в пояс.
Иной раз являлись иноземные купцы со своими толмачами. Кланялись
Ольге и просили защиты, если им придется торговать в Киеве. Среди русских
купцов самый видный был Панкрат Годинович из Новгорода. Он в Царьград
приезжал чуть не каждый год.
- Полюбились тебе, видно, чужие края, - сказала Ольга.
- Где, княгиня, для нашего брата чужие края? - отвечал он. - Где
золотник на золотник наживают, тот край не чужой.
- Неужто золотник на золотник?
- Бывает и больше.
- А чем выгодней торговать?
- Наивыгодней - невольниками. Купишь за безделицу, подкормишь,
глядишь - ему цена втрое.
Вошел священник Григорий. Панкрат Годинович подошел благословиться и
руку ему поцеловал.
- Ты христианин! - сказала Ольга.
- Без этого нельзя нам, - сказал Панкрат Годинович. - Доверия того не
будет. Беру товары в долг - клянусь на кресте.
А лето уж проходило. Уже ели виноград и пили молодое вино. Глаза не
могли больше глядеть на близкий и далекий, самовластный, чванный,
вожделенный, ненавистный город. А гонца не было.
- С ума посходили греки, - сказала Ольга. - Каждый день, что ли,
великие княгини к ним приезжают?
- Незадолго до тебя приезжали саракины, - сказал Панкрат Годинович, -