"Вера Панова. Евдокия" - читать интересную книгу автора

свое лицо. - Не трогай меня. Дуры мы, ох дуры...
Она не вполне сдержала обещание, данное Колесовой. И недели не прошло,
как Митя подошел к ее окошечку, и она не прогнала Митю и разговаривала с
ним, только не "здравствуй" сказали они друг другу, а "прощай".
Встреча с Колесовой была в июне тысяча девятьсот сорок первого года, за
несколько дней до двадцать второго числа, когда началась война. Митю
мобилизовали сразу. Подошел он к Катиному окошечку в плохонькой одеже идя в
военкомат, надевали что ни есть постарей, хорошие костюмы оставляли дома, -
в плохонькой одеже, с противогазной сумкой через плечо, враз повзрослевший,
будто впервые задумавшийся о вещах, которые прежде не приходили ему в
голову...

25

И Павел получил повестку. Стараясь быть веселым, он сказал Евдокии:
- Ну, мама, пошли воевать!
Клавдия, придя с работы, застала в доме сборы. Павел разбирал свои
рисунки, Евдокия месила тесто, Катя стирала Павлу белье. Клавдия ахнула,
побледнела, возмутилась:
- Ты же художник... Я не понимаю... Ты должен хлопотать... Просто
нелепо, чтобы талантливый человек шел под пушки!
Очень тихо Павел сказал:
- Подумай, что ты говоришь, Клаша.
Клавдия заплакала, бросилась ему на шею:
- Не сердись! Я тебя люблю! Неужели это конец нашему счастью?
- Не знаю, - сказал он. - Но пока я буду жить, я буду любить тебя.
Помни.
- Ничего не конец, - сказала Катя от корыта. Распрямившись, она
откинула мокрой рукой упавшие на лоб волосы, вымытые ромашкой, с завивкой
"перманент". - Ничего не конец. Распустили нюни. - Она схватила корыто и
грубо сказала: - Убирайтесь, не то ноги оболью. Крутитесь тут... - и
выплеснула помои в ведро, обрызгав весь пол.
- Ну чего ты, чего? - сказала Евдокия, когда Павел и Клавдия ушли
наверх. - Брат на фронт уезжает, а ты грубишь.
- Подумаешь, разнежничались! - ответила Катя. - Я сама еду на фронт. Не
говори мне ничего! - крикнула она. - Вот уеду и вернусь, посмотришь
обязательно вернусь!
- Тьфу, верченая, - сказала Евдокия с негодованием. - Ты не знаешь, как
и ружье-то держать.
- Во-первых, мама, знаю; только оно называется не ружье, а винтовка.
- А кроме того, - сказал четырнадцатилетний Саша, находившийся тут же и
напряженно слушавший, - Кате самое правильное идти по своей части:
связисткой.
- Ты знаешь, что ей самое правильное! - сказала Евдокия. - Это же бог
знает что - чтобы девушка на войну шла.
Катя молчала, только вода плескалась в корыте.
- Отец знает? - спросила Евдокия.
Он уже знал. Ему на заводе сказали, что Катя подала заявление о своем
желании отправиться в действующую армию. Евдоким только кивнул - говорить
было нечего. Зато другие говорили о Кате, и некоторые спрашивали: