"Александр Папченко "Каждый охотник желает знать..." (Эротическая миниатюра)" - читать интересную книгу автора

сам факт что я вижу эту матовую бледность, следовательно ее редко
показывают, а я вижу и эта исключительность волновала еще более, чем само
бедро. Если б она была в чулках, то это бы я уже давно прошел резинку!
Совсем голые ноги! И вот сейчас, еще полмиллиметра и в том месте, где эти
голые ноги смыкаются... Платье сдвинулось на полмиллиметра, и... и в этот
момент, по законам жанра, самолет, как всегда совершенно неожиданно, но на
этот раз еще и абсолютно некстати, провалился в затяжную воздушную яму.
Попутчица инстинктивно выставила ноги и полы платья сомкнулись. Впервые в
такой ситуации, страх уступил место досаде. Ей было смешно. Это я понял по
линии рта. По едва заметному движению губ, носа...
Самолет ткнулся шасси в бетонку ВПС и, гася скорость взревел двигателями.. Hо
этого быть не могло, чтоб мы уже долетели! С момента взлета, в лучшем случае
прошло полчаса. Я глянул на часы - три часа пролетело!
Самолет остановился и заглушил двигатели. Из кабины вышел пилот. Или
бортмеханик. Подозрительно, как мне показалось, посмотрев на нас, он открыл
входную дверь и установив трап, спрыгнул на землю. Моя попутчица подхватила
сумку и ступила на трап. Hо вдруг замешкалась. Она стояла в арке дверного
проеме и я поймал себя на том что уже видел когда-то, где-то, что-то
похожее. Hу, точно, ведь я видел это уже - девушка, стоит в освещенной
арке, а сейчас она обернется! Попутчица обернулась... Ощущение что это уже
было со мной и повторяется сейчас с точностью до деталей, было таким ярким,
таким полным, что я просто опешил. А сейчас она должна распахнуть плащ... Я
тряхнул головой отгоняя навязчивое дежавью, перерастающее в бред. В глазах
попутчицы плясали чертики, и было в них еще что-то... Hо я знал что будет
дальше, но ведь этого быть не могло, хотя бы потому, что голышом в одном
платье холодно. Состроив кокетливую, чуть печальную мину, она широко,
насколько это было только возможно, распахнула полы платья. Меня
встряхнуло! Я угадал, правда с поправкой на место и время. Платье было так
устроено, что внизу у него были, из того же материала, что и оно само,
шорты. Обыкновенные, ничем не примечательные шорты! Когда она сидела, шорты
естественно высоко сбились и я их не заметил. Тем более что я не хотел их
заметить. Её взгляд погас, она запахнула платье и вышла из самолета. В
пустом дверном проеме сквозило выцветшее северное небо.
Вернувшись из командировки, я через какое-то время уволился из конторы и
больше никогда не встречал Иру.

Женщины смотрят на меня дивными влюбленными очами, но такие сны
случаются все реже. Так искренне и печально на меня смотрела только мама,
но это было очень давно. Этот её взгляд, распадаясь в моей памяти на тысячи
составляющих его оттенков нежности истончаясь, истаял. Или, быть может, я
слишком часто, ища поддержки в трудные минуты, вспоминал её глаза и от
этого мамин взгляд утратил силу... Воспоминание потеряло новизну, а вместе
с ней и свежесть, и остроту... Вся искренность и нежность её любящего
взгляда перетекала при каждом воспоминании в меня маленькими экономными
порциями пока не закончился его эмоциональный заряд. Я был расточителен и
мне остается уповать на Секретный женский договор. Hемудреный его секрет в
том, что та, которую любишь чем-то обязательно похожа на маму. Может быть
только овалом лица, или линией рта, или манерой говорить, или вот этим
искренним, чуть печальным взглядом, вместо которого ты пялишься куда
угодно, замечаешь что угодно, или в самом взгляде пытаешься прочесть свой