"Адель Паркс. Мужей много не бывает " - читать интересную книгу автора

найти в себе эмоциональной энергии для того, чтобы их закончить. Вся эта
суета теряет всякий смысл перед лицом той боли, какую испытывает Амели.
Любить так опасно.
Я смотрю на моего мужа Филипа. Пока я разговаривала по телефону, он
уснул с "Экономистом" в руках. Я зажигаю лампу на столике у кровати,
выключаю яркий верхний свет, осторожно забираю журнал и целую его в лоб.
После разговора с моей овдовевшей подругой я всегда люблю его больше, чем
обычно. Горе пробуждает в людях эгоизм. Я корю себя за то, что каждый раз,
когда разговариваю с Амели, думаю: "Слава богу, это случилось не со мной", -
и все равно каждый раз эта мысль настигает меня.
Я подхожу к своей стороне кровати, забираюсь под одеяло и прижимаюсь к
большому сильному телу Фила. Мое дыхание замедляется, сердце бьется уже не
так яростно.
С Филипом мне спокойно. Он на девять лет старше меня, и это играет свою
роль. Он добрый, внимательный и чуткий, даже после секса. Большинство
мужчин, с которыми я встречалась до Филипа, не были такими даже до секса. Мы
познакомились почти два с половиной года назад. Я работала официанткой в
коктейльном баре, как в песне группы "Хьюман Лиг", которую я едва помню, но
которая очень нравится Филу. Возможно, это неплохая история для званого
ужина, но на самом деле быть официанткой в коктейльном баре - незавидная
доля. Филип - преуспевающий биржевой маклер. Он работает в Сити. Я точно не
знаю, чем именно занимаются биржевые маклеры в Сити, но им платят за это
ужасно много денег. Появившись в моей жизни, Филип принес с собой
традиционные дары в виде ужинов в хороших ресторанах, легкомысленного
нижнего белья (завернутого в тонкую бумагу и упакованного в коробки из
жесткого картона), компакт-диска или книги со значением. Но он также владел
и необычными для меня способами ухаживания. Он был взрослым. Он рассуждал об
индивидуальных сберегательных счетах, пенсионных планах, фондах и акциях с
таким же увлечением, с каким другие мужчины разговаривают о таблицах
футбольных чемпионатов, игровых приставках и бутылочном пиве. Он легко
удерживал в памяти то, что я в принципе не могу запомнить, - например, что
пора пройти техосмотр той груды металла, которую я называю машиной, или
продлить страховку на собственность. Его практическое мышление приводило
меня в восторг.
Я полагаю, что, когда я познакомилась с Филипом, я мало что собой
представляла. Самым стабильным явлением в моей жизни было превышение срока
кредита, а самой длительной связью - отношения с моим банковским менеджером.
Хотя, по правде говоря, с самим менеджером я ни разу не встречалась, так что
моя самая длительная связь была с девушкой из центра телефонного
обслуживания (который, возможно, располагался в Дели). Я регулярно звонила
ей, чтобы оправдаться за последнюю растрату.
Не то чтобы я швырялась деньгами, покупая дизайнерские вещи и дорогую
косметику. У меня почти ничего не было. Ни хорошей машины, ни другого
имущества, о котором стоило бы говорить, ни даже коллекции туфель. В это
трудно поверить, принимая во внимание, что большинство женщин, выросших на
диете из "Секса в большом городе" и "Друзей", полагают, что лучше умереть,
чем не иметь достойного гардероба и коллекции туфель.
К тому времени, когда Фил сделал мне предложение, мы встречались с ним
год и семь месяцев. Я люблю округлять и говорить, что два года; это звучит
как-то более... солидно. Сам вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Если бы