"Еремей Парнов. Александрийская гемма" - читать интересную книгу автора

- Выходит, он врачеванием увлекался, - отвечая на какие-то свои
мысли, заключил следователь. - Знахарством?
- Знахарством? - Люсин прислушался к звучанию слова.
- Иначе зачем все эти банки с травами, какими-то корешками и прочей
корой?
- Едва ли такой термин подходит к дипломированному фармацевту.
- Фармацевту? Вы точно знаете? - спросил Гуров.
- Навел кое-какие справки, прежде чем выехать, - кивнул Люсин. -
Солитов закончил фармацевтический факультет, кандидатскую степень получил
без защиты в Военно-медицинской академии, докторскую - за работу по теории
бесконечно разбавленных растворов.
- Бесконечно разбавленных? Такие действительно есть? - не отставал
Гуров.
- Очевидно, если дают соответствующие дипломы.
- Вода, которую мы с вами пьем ежедневно, не что иное, как бесконечно
разбавленный раствор, - хмыкнул Крелин, сливая подернутый плесенью чай в
пробирку.
- А деньги он за лечение брал? - обратился следователь к заскучавшему
Караулкину.
- Что вы! Как можно? Это у него брали кому не лень...
- Кто же, например? - вкрадчиво поинтересовался Борис Платонович.
- Мало ли... За дрова, например, крышу, починку забора. Давал всем,
сколько ни спрашивали.
- Много тут шаромыжников шастало, - проворчала Аглая Степановна. -
Чистые грабители! Носют и носют, погибели на них нет.
- А чего "носют-то", бабушка? - Люсин непроизвольно воспроизвел
интонацию.
- Да книжки окаянные! Чего же еще? Чистое разорение.
- Ну об этом у нас будет особый разговор. - Люсин обменялся с Борисом
Платоновичем многозначительным взглядом. - Может, и вы, Таня, скажете нам
что-нибудь интересное? - ободряюще улыбнулся он почтальонше.
- Я? - Она удивленно раскрыла подведенные глаза. - Так не знаю я
ничего такого. Они корреспонденцию на московский адрес получали, а сюда
только "Вечерку" переводили. Брошу в ящик - и дело с концом.
- И то правда, - махнул рукой Люсин. - Вы девушка здоровая - кровь с
молоком. Вам эта фармакопея, в сущности, ни к чему.
- А вот и нет! - обозначив симпатичные ямочки на щеках, просияла она.
- Мне бабушка Аглая бородавки заговорила. Правда, бабуся?
- Может, и так, - кряхтя, откликнулась старуха. - Много вас,
голоногих, ко мне бегало. Всех разве упомнишь?
- Подумать только! - Скорее наигранно, чем действительно возмущенно,
всплеснул руками Гуров. - И это в конце двадцатого века! Да они бы и так
прошли, ваши детские бородавки!
- Ждать? Очень нужно! - Растопырив ухоженные пальчики, она
полюбовалась свежим маникюром. - Я не люблю, когда некрасиво.
- Вы и вправду умеете заговаривать? - полюбопытствовал Люсин.
- Не хочешь - не верь. - Аглая Степановна строго зыркнула прищуренным
глазом. - Кому заговаривала, а кому и чистотелом свела. Вон его у нас
сколько, - кивнула на окно, туже подвязывая косынку.
- Так можно договориться до нечистой силы, уважаемая Аглая