"Еремей Парнов "Два лика Януса" (НФ-26)" - читать интересную книгу автора

познаний" после пространного анализа первоисточников приходит к выводу,
что богами могли быть астронавты, прибывшие с Млечного Пути. Французский
писатель и историк Робер Коро еще смелее в своих заключениях. Если верить
ему, то библейское разрушение Содома и Гомррры было результатом атомного
взрыва. Ноев ковчег - это, видите ли, не что иное, как космический
исследовательский корабль, оснащенный радаром и электроникой, а ореолы
вокруг голов святых - изображение летающих тарелок.
От предыдущего автора не отстает и Эрик Норман. В своей книге "Библия,
боги, астронавты" он заявляет, будто Вавилонская башня в действительности
была площадкой для запуска космических ракет. Что же касается непорочного
зачатия, то речь идет, мол, об "искусственном оплодотворении".
По сути, это откровенно "нечистая" фантастика, безграмотно
подгримированная под "чистую" науку. "Нечистой" фантастике присущ страх
перед стремительным развитием науки, перед скоростью и размахом социальных
сдвигов. Оттого и спешит она с головой окунуться в религию: "четвертую",
"пятую" - не в том суть.
Видимо, прав голливудский продюсер Сэмюэль Эрснов, утверждая, что новый
бум вокруг научной фантастики (речь идет, разумеется, о "нечистом" ее
варианте)
основан на "интересе к псевдорелигиозным явлениям".
"Многие молодые люди,- пишет он,- ищут сейчас замену формальной
религии. В шестидесятые годы они нашли - и вновь потеряли - свою Мекку, а
теперь... после Уотергейта и Вьетнама они снова разочарованы.
Притягательная сила научно-фантастических фильмов связана с поисками
религии".
Хаос и разрушение, которые вылил на головы зрителей американский
квазифантастический кинематограф, вполне способны породить
апокалипсическую тягу к концу света. Тем более что, по словам
кинокритиков, в такого сорта лентах запечатлена "поразительная красота
опустошения".
"Что произошло? - задается тревожным вопросом Бен Бова.- Каи сумела
фантастика опередить все другие киножанры? Что заставляет вполне
нормальных людей тратить 4-5 долларов, чтобы в шестой раз пойти на один и
тот же фильм?
Психологи и социологи по-всякому сейчас выкручивают свои заумные
теории, пытаясь объяснить этот "феномен фантастики". И отвечают: "Назовите
это страхом перед будущим, техническим прогнозом или еще как-то, но
американцы сейчас все чаще задумываются о завтра. Мы демонстрируем против
сверхзвуковых самолетов, атомных электростанций и генетических
экспериментов, опасаясь, что они могут принести много вреда в будущем. А
оно и предстает перед нами в фантастических фильмах, или по крайней мере
мы видим, каким оно может быть в разных вариантах.
Бегство от реальности? Да, но, как говорит Айзек Азимов, фантастика -
это "бегство в реальность". В период "великой депрессии" публика валом
валила на комедии, а сейчас, когда Америка тоже переживает кризис, мы
смотрим фильмы, которые говорят, что жить - значит постоянно меняться, что
завтра будет совершенно непохоже на сегодня".
Жаль, что под конец американскому фантасту изменяет принципиальность.
Несмотря на волнующие панорамные кадры, на красочную экзотику иных
миров и многообразную причудливость иных форм жизни, будущее рисуется как