"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

шныряющих в ней жутких, искаженных игрой светотени и оттого кажущихся не
совсем человеческими фигур.
Волин решил выждать минут пять, а потом вернуться на улицу. Но тут
где-то неподалеку со страшным дребезгом рухнула витрина. Не окно, а именно
витрина.
Басовитый лязг толстого стекла и звон тяжелых осколков ни с чем спутать
было нельзя. Сквозь тоннель до Алексея докатились торжествующие вопли и
визг.
Нет, на улицу - это уж извините! Двор был проходным. В нем стояла
темень и тянуло сквозняком. Промозглый ветерок, дувший Волину в спину из-под
свода тоннеля, забирался под джемпер, трогал шею и затылок, словно
примериваясь, как бы получше ухватить. Тоннель пронизывал основание старого
небоскреба и опрокидывался в колодец, образованный тылами трех дряхлых
зданий. Над его асфальтовым дном нависали подгнившие балконы и галереи.
Фасады домов еще поддерживались в более или менее приличном состоянии, но
здесь, на задворках, Волину даже при свете дня становилось не по себе.
Возвращаясь с работы и желая сократить путь, он иногда нырял в этот угрюмый
двор и, поеживаясь, пробирался среди груд старого хлама: битых ящиков,
поломанной мебели, каких-то искореженных металлических каркасов. Двор
оканчивался вросшими в землю ржавыми железными воротами. Один прут в них был
выломан. Протиснувшись в дыру, Волин, подхлестываемый неприятным чувством,
резво пересекал короткий мрачноватый переулок и попадал в собственный двор,
казавшийся по контрасту особенно обжитым и ухоженным. Но и днем тайная
свалка, притаившаяся в самом центре города, оставалась местом отталкивающим
и слегка пугающим. Сейчас же, на пороге полуночи, Волин, ежась от холода и
дурного предчувствия, понял, что вряд ли сможет заставить себя пересечь ее.
Где-то высоко вверху слабо желтели редкие окна. Отсветы этого мерцания
прорисовывали в плотной темноте силуэты кособоких пристроек и подвальных
навесов, желтыми и зелеными огонькам отражались в зрачках бутылочных
осколков.
Под одной из стен чернело стадо мусорных контейнеров.
"Да что я, в самом деле, ребенок, что ли?!" - подумал Волин и сделал
шаг. Каблук с грохотом опустился на растрескавшийся асфальт. Хихикнуло эхо.
С невидимого карниза сорвалось летучее существо и с хлопаньем крыльев взмыло
к беззвездному небу. Волин выругался. Голубь.
Нет, это просто глупо. Так нельзя. Алексей вынул револьвер и осторожно,
ощупью, двинулся вперед.
По двору обвалом прокатился посторонний звук. Кто-то невидимый
крадучись двинулся от мусорных контейнеров наперерез Алексею. Приглушенный
топот, мешаясь с мягким шелестом потревоженного сора и отражаясь от стен,
заметался из одного конца двора в другой. Волин от неожиданности едва не
выронил револьвер. Это еще кто? Частый дробный звук мало напоминал
человеческие шаги. Тем не менее впереди кто-то был, и, судя по производимому
шуму, немалых размеров. Алексей хотел поднять свое оружие, но рука не
послушалась.
Сильный порыв ветра толкнул Алексея в спину и, должно быть, замкнул
где-то неисправные контакты. Над входом в подвал вспыхнула сама собой
электрическая лампочка. Она была слабенькой, ватт на сорок, но Волину
показалось, что зажглось маленькое солнце. Он зажмурился, а когда открыл
глаза, то увидел метрах в десяти перед собой невероятно огромного черного