"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

- Иди ты к черту, у меня и ружья нет. И вообще, что за манера такая?
- Ладно, если надумаешь и приедешь, позвони с вокзала, встречу. - В
трубке зачастили гудки.
В пятницу, вернувшись с работы, Алексей неожиданно, слово за слово,
ввязался в крупную баталию с женой, хотя именно с этого вечера намеревался
начать процесс "мирного урегулирования".
Хлопнув дверью, он выскочил на улицу. По тротуару мела ранняя поземка,
но холодный ветер не остудил его воинственного пыла. К пустынной остановке,
шурша шинами по первому снегу, подкатил автобус. Окна его ярко светились,
салон был заманчиво пуст. Волин вдруг сорвался с места и вспрыгнул на
подножку. Автобус шел на вокзал.
Ранним утром Алексей, ежась от холода, позвонил Лобанову из продуваемой
семью ветрами привокзальной будки, в которой не осталось ни одного целого
стекла.
Поезд всю ночь шел на север, в этих краях уже вовсю хозяйничала зима.
- Ну, встречай участников сафари...
Та поездка запомнилась Волину на всю жизнь. Хоть Алексея одели и
экипировали по всем правилам, сперва ему было холодно и неудобно на
протертом сиденье выстуженного за ночь старого служебного автобуса. Отовсюду
напирали рюкзаки и снаряжение, сваленные как попало. Хриплоголосый, хмурый
водитель и плохо выбритые, через каждое слово бранящиеся матом мужики в
телогрейках не вызывали симпатии и даже казались подозрительными. Пейзаж,
разворачивающийся за подернутыми инеем стеклами, также не радовал глаз:
унылые бетонные заборы, коптящие трубы, ржавые груды металлолома, громадные
проплешины пустырей. Волин, кутаясь в Сергееву меховую куртку, злился на
себя за глупость и мальчишество.
Сидящий через проход Лобанов поглядывал на него и молча ухмылялся.
Но вскоре промышленная зона осталась позади, автобус покатил по
пустынному шоссе между занесенными снегом лугами и редкими, сквозящими
жидкой голубизной рощами.
Развязали один из рюкзаков, достали хлеб, сало, соленые огурцы и
солдатскую фляжку. В ней оказался злющий самогон. Закусывали по-утреннему,
без аппетита, а выпили всего по одной, чтоб не расслабляться и не пыхтеть на
тропе.
Подозрительные личности оказались сослуживцами Лобанова, мужиками
грубоватыми, но компанейскими, с ходу начавшими величать Волина Лехой, а
хрипатый шофер - Серегиным внештатником.
Когда начались сопки, приземистые, обманчиво пологие, со всех сторон
напирающие на дорогу, Алексей приник к окну. Голые каменные откосы, утопая
основаниями в сугробах, курчавились по верху жестким подлеском; мелькали
между наползающих друг на друга склонов темные узкие распадки, занесенные
снегом, с могучим ельником на склонах; на фоне белесого неба размытыми
контурами проступали округлые вершины. Волину захотелось оказаться на одной
из них, посреди привольного ветреного простора, окинуть взглядом от края до
края всю горную страну, которая, как ему казалось, сверху должна выглядеть
просто удивительно.
И спустя несколько часов такая возможность Алексею представилась.
Крутая падь, по которой они пробирались, уперлась в осыпь. Над осыпью круто
нависал темно-красный морщинистый откос. Охотники, загребая сапогами
смешанный со снегом щебень, стали карабкаться вверх.