"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

- Я и не упрощаю. Дело не в отношениях между плебсом и цезарем. Власть
не бывает ни хорошей, ни плохой. Она продолжение самого народа. Венчает
пирамиду, так сказать.
- Ну-у, - протянул Алексей, - свежайшая мысль! Каждый народ имеет таких
правителей, каких заслуживает. Подкупает цинизмом и простотой. Бритва Оккама
не универсальный инструмент. Если Иванушка Грозный, Гитлер и Коба были
людоедами, (Волин даже вздрогнул, непроизвольно употребив неприятное ему
словцо) это еще вовсе не значит...
- Зря ты их в людоеды произвел. Питались как все. Это наши мужики и
бабы на заре коллективизации по деревням с голодухи детей ели, и ленинградцы
в блокаду, а военнопленные в немецких лагерях друг друга.
Волина передернуло.
- Не о том же разговор...
- Вот как раз о том. Если ты, Алексей свет Александрович, конкретный
индивидуум, готов к тому, чтобы жрать ближнего или чтобы тебя самого жрали,
тогда и появляются всякие джугашвили и шикльгруберы. Это как плесень,
которая от сырости заводится. А потом спасу от нее нет...
- Плесень заводится не от сырости, а от спор той же плесени. Ботаник!
Знаешь, в чем главная беда философов-кустарей? Они, как те слепцы,
повстречавшие на дороге слона. Дернул за хвост и думает, что сие животное
похоже на метлу.
- Интересно, за какое место ты его дергал?..
Волин не мог, пожалуй, поспорить с приятелем только в одном: власть,
управлявшая великой державой, с патологическим упорством во все времена, в
той или иной степени проявляла склонность к каннибализму независимо от
идеологического обоснования такого странного влечения. Тьфу на тебя,
Лобанов, вечно ты завернешь какую-нибудь гадость!..
Неблагополучие, распространившееся в жизни, проникало и в дом Алексея,
который тот привык считать своей крепостью.
Лариса возвращалась с работы издерганная, и с ней ни о чем нельзя было
поговорить, чтобы она не сорвалась на крик. Ее контору тоже качало и трясло,
как челн в бурю.
Однажды Алексей, вернувшись домой, застал жену в слезах. После
взволнованных и настырных расспросов выяснилось, что уже почти месяц ее
терроризирует хамскими предложениями полууголовный тип, возглавивший фирму,
отпочковавшуюся от их предприятия. Ситуация осложнялась тем, что теперь
Лариса зависела от негодяя по службе. Волин, поразмыслив, успокоил жену и
посоветовал немедленно увольняться.
Лариса так и поступила, но потом четыре месяца ходила без работы, да
еще пришлось отбиваться от наглых телефонных звонков "кавалера".
Дочери тоже не радовали Алексея. Младшая после школы сидела в своей
комнате испуганной мышью, не снимая стереонаушников, перебирала какие-то
книжки, которые не читала, рисовала в тетрадях дам в бальных платьях и
средневековых кавалеров.
Училась она плохо, в гости к ней никто не приходил, а в довершение ко
всему несколько раз во сне у нее проявился энурез, ужасно взволновавший
родителей.
Старшая же, в пятнадцать лет будто сорвавшись с цепи, появлялась дома
всего на несколько часов в темное время суток, курила почти в открытую и,
хоть в употреблении спиртного и наркоты пока замечена не была, но однажды