"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

пробивалось в соответствующих инстанциях директором, которого киноработники
за глаза величали Главковерхом по причине не склонного к либерализму нрава.)
Несмотря на неизбежную в таких случаях кутерьму и неразбериху, переезд в
новый офис - четырехэтажное здание из стекла и бетона - состоялся
благополучно и без проволочек. Сотрудники, после очумелого блуждания по
необъятным, гулким помещениям, наконец освоились и начали присматривать
кабинеты по вкусу, полагая, что в таком дворце хватит места для того, чтобы
всем разместиться с комфортом.
Но надежды эти не оправдались, так как Главковерх решил по-своему.
Кое-кто из начальства персональный кабинет все же получил, но основная масса
киночиновников была уплотнена и скучена, как и в прежней одноэтажной
развалюхе, что неминуемо вызвало брожение умов и глухое роптание.
Тем временем в кабинет Главковерха зачастили те самые, уже знакомые
многим личности, соотносящиеся с кинофикацией, как верблюд с театром
пантомимы, а вскоре дюжие парни в "адидасах" и пьяноватые мужики в спецовках
поволокли на пустующие этажи роскошную офисную мебель, диковинную
электронную "оргтехнику" в ярких коробках, ковры и даже необтесанные каменья
для устройства декоративных прудиков и фонтанчиков. Грянул металл, полыхнула
электросварка, и многие помещения отгородились от мира острожными решетками
и снарядоустойчивыми дверьми, на которых запестрели замысловатые вывески. Со
знакомыми по школьно-институтскому курсу английского "трейдами" и
"лимитедами" Волин еще как-то мирился, но, проходя однажды мимо двери с
надписью ЗАО "Аллос", не выдержал и бросил сонному охраннику:
- Вы уж припишите в начале букву эф, чтоб всем все было ясно.
Охранник глянул на Алексея Александровича недоуменно и зверовато и
ничего не ответил.
Разгадав коварный замысел директора, сотрудники от глухого роптания
перешли к склочному гундежу, чреватому кляузами и налоговыми проверками. Но
мудрый и решительный Главковерх немедленно созвал совещание, на котором
объявил притихшим подчиненным, что тот, кто желает получать жалование в
размере пары-тройки установленных родимой властью минимальных зарплат, может
продолжать раздувать пожар революции. А заодно пусть присматривает и новое
место работы. Прочие же в обиде не останутся. Вопросы есть?..
На этом три четверти конфликта были исчерпаны, а на оставшуюся четверть
директору было наплевать. К тому же слово свое он сдержал.
Со временем фирмачи не только сжились с кинопрокатчиками, но кое в чем
и сдружились. Волин (он все же получил хоть и скромный, но отдельный
кабинет) стал замечать, как иные его коллеги время от времени воровато
исчезают за бронированными дверьми или шушукаются по закоулкам с лощеными
клерками, а потом ведут по телефонам приглушенные переговоры, в которых
мелькали непонятные Алексею Александровичу слова: сертификат, растаможить и
им подобные.
Некоторые молодые сотрудницы по окончании рабочего дня больше не брели
под проливным дождем или палящим солнцем к запруженной народом остановке
троллейбуса, а погружались в кожаные недра сверкающих "джипов" и в компании
их владельцев уносились в неизвестном направлении.
Те, кто вел дружбу с "арендаторами", стали лучше одеваться, у них
завелись деньжата.
Волин никак не реагировал на этот процесс "классовой диффузии". В
сущности, ему было наплевать. Попав в "контору" сразу после окончания