"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

района, "в целях обеспечения объективности расследования".
- Что, Степаныч, абзац? - спросил Лобанов у повеселевшего следователя.
- Он самый, - сообщил Степаныч, откинувшись на спинку кресла и смачно
прихлебывая чай с лимоном.
- И не противно тебе? Чего балдеешь?
- Молодой ты еще. - Следователь посуровел. - Ты что думал, мы этих
тузов в "ивээс"" закроем? Раскатал губу. Я и так думаю, чего они тянут,
почему не прикроют лавочку. До такого можно было докопаться!.. Тогда уж
точно всем абзац!
- Ты в крайпрокуратуру-то хоть звонил? - хмуро поинтересовался Лобанов.
Следователь усмехнулся.
- В край наш шеф еще в первый день позвонил, как только каша
заварилась. Не похвалили его, но тогда сказали: разбирайтесь. Или ты
думаешь, районный прокурор своей властью тебе геройствовать позволит?
Наивняк! А теперь вот оттуда же команда поступила - дело закопать. Мне еще и
наваляли, за то что развел бодягу.
Придя домой раньше обычного, Лобанов сразу завалился спать, а утром
опоздал на работу. Три дня он почти не разговаривал с Галиной, на службе
курил у себя в кабинете или бесцельно шатался по отделу. А вечером
четвертого засел за какое-то длинное писание, извел кучу бумаги и, закончив
под утро, запечатал свое произведение в конверт, на котором значился адрес:
Москва, Кремль, Президенту РФ. Вечером Сергеево послание увез в крайцентр
приятель, отправившийся туда по делам, а еще через сутки оно отбыло с
центрального почтамта в столицу.
Это была наивная и безнадежная затея. Она не могла окончиться ничем,
кроме грандиозных неприятностей для самого Лобанова, и он это сознавал. Но
не колебался и не сожалел о своем поступке.
Но отправленное Лобановым послание вызвало совершенно неожиданные
последствия.
Может быть, оно стало одним из тысяч "малокалиберных патронов" в
чьей-то большой войне или какой-то столичный чиновник, понимая, что тут ему
ничего не грозит и никакая выгода не светит, решил для морального
удовлетворения хоть раз восстановить справедливость.
Без обычных предупредительных звонков, неожиданно и сурово нагрянула
смешанная бригада прокурорских и милицейских чинов, так что у сотрудников
скромного периферийного горотдела зарябило в глазах от большущих звезд на
серых и голубых погонах.
Бригада проработала в городе полмесяца и увезла дело с собой. Вслед за
убийцами милиционера на нары перекочевало с полдюжины рыбинспекторов и
чиновников средней руки. Районного госрыбинспектора перевели куда-то на
Алтай. Опустели, а потом обрели новых хозяев некоторые кресла в тихом
трехэтажном доме. Доходили слухи, что и в краевом центре не обошлось без
"кадровых перестановок".
Но районный "процесс века" так и не состоялся. Дело залегло в
несгораемые казенные сейфы и скрылось под грудами других, более громких дел,
которые возникали почти ежедневно. Неостановимый поток жизни смыл слухи и
сплетни и покатил дальше своим чередом...
И все-таки для Лобанова такой исход был лучше, чем совсем ничего.
Торжествовать не приходилось, но он будто сбросил с души тяжкий груз.
Однако все эти полыхнувшие, как бензин в костре, события подействовали