"Фрэнсин Паскаль. Опасная любовь [love]" - читать интересную книгу автора

обочины, оставив за собой извилистый след заноса. А она-то думала, пижонят
только мальчишки-школьники! Выходит, ошибалась.
Что ж, Джессика совершает ошибку. Ну, ей не впервой.
Элизабет вздохнула. Она была старше сестры всего на четыре минуты, но
порой они казались ей четырьмя годами. Джессика притягивала неприятности,
как магнит - железную стружку. И всякий раз, когда тучи сгущались над ее
бедовой головой, она бежала к своей "взрослой" сестре. Сколько бы Элизабет
ни упиралась, сколько бы ни бранилась, Джессика прекрасно знала: сестра
все равно вызволит ее из беды. Знала и без зазрения совести пользовалась
ее любовью.
"Но теперь все!" - решительно пообещала себе Элизабет. Для верности
она взяла черный фломастер и прямо под заметками, только что набросанными
ею для еженедельной рубрики "Глаза и уши", которую она вела в школьной
газете "Оракул", написала: "Пусть шайка кровожадных пигмеев подвесит меня
за пятки, если я дам Джес впутать себя и в эту историю!"
Элизабет снова вздохнула. Налюбовавшись собой, Джессика отвернулась
от зеркала и принялась деловито рыться в ящиках сестриного комода.
Близняшки носили одежду одного размера, и Элизабет в общем-то не
возражала, когда сестра надевала ее вещи. Если бы она еще возвращала их в
целости и сохранности! Пока ей чаще приходится выуживать свои вещи из-под
кровати или извлекать на свет божий из глубин шкафа, где все вечно свалено
в одну кучу. "Мой тряпичный стог", - шутила Джессика.
- Эта вещица отлично подходит к моим красным шортам. Я буду в ней
очень сексуальной, - защебетала Джессика, вытащив из ящика белую кружевную
блузку. - Можно, Лиз? - заискивающе улыбнулась она сестре.
- Я бы на твоем месте не стала дразнить Скотта своей сексуальностью,
- мрачно предупредила Элизабет. - Это все равно что махать красной тряпкой
перед носом у быка.
Джессика тряхнула золотистой гривой и плюхнулась на постель рядом с
сестрой, разметав по комнате листки с заметками, которые Элизабет усердно
готовила для "Оракула".
- А что плохого в моей сексуальности? - Джессика удивленно выгнула
бровь. - Тебе, между прочим, она тоже не помешает. Ты ведь у нас не
дурнушка.
Она засмеялась и посмотрела из-под длинных трепещущих ресниц на свое
живое отражение.
- Да что ты говоришь! - усмехнулась Элизабет.
- Побольше играй на публику, - наставляла ее Джессика. - Вспомни
рекламные ролики. Сидит себе в конторе какая-нибудь секретарша. Этакий
заморыш прилизанный. Сидит, сидит, да вдруг возьмет, волосы распустит,
пуговку на блузке расстегнет. Все аж со стульев падают. Такую девочку
проглядели!
Подозрительно взглянув на сестру, Элизабет потрогала волосы,
собранные на затылке в незатейливый хвостик.
- Если распущенные волосы приманивают таких, как Скотт, лучше ходить
с хвостом. Предпочитаю быть "прилизанным заморышем".
Ее тоже приглашали на озеро, но, в отличие от Джессики, она только
облегченно вздохнула, когда мама запретила им и думать об этом. Скотт и
его дружки были старше мальчиков, с которыми они дружили в школе. Джес
говорит, Скотту восемнадцать, но скорее всего сестрица скостила ему