"В.Пашинин. У берегов студеного Баренца (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Траншея? Ее не выроешь в гранитных склонах сопок. Траншеи выкладывали
из замшелых валунов, и они под названием "китайские стены" тянулись вдоль
нейтральной полосы с обеих сторон.
В стенах там и здесь зияли провалы. Это значит - река, озеро, болото...
В этой холодной пустыне горы и камни будто растут из воды.
Окопчик на нейтралке, где можно укрыться, когда обнаружит враг? Его
тоже не выкопать. И вот часами, днями лазили разведчики на открытые,
намертво прострелянные снайперами голые поля, чтобы собрать хоть горку
камней, заложить в трещину взрывчатку и если уж не выдолбить, то хотя бы
выворотить небольшую ямку.
Зимою все это заметет снегом, стены своих траншей противник зальет
водой, и они станут ледяными, так что и не вспрыгнуть на них - непременно
соскользнешь.
Перед поиском нужно, чтобы артиллеристы дали по ледяным скатам раза
два, не больше, иначе враги догадаются, что в их стене делают пролом. А
разведчикам нужно помнить, закрыв глаза, вслепую видеть, куда попадут
снаряды, где лежат под снегом горки камней, чтобы схорониться за ними, когда
навстречу ударит огонь.
Глаза можно, конечно, и не закрывать. Но что толку? Полярной ночью, в
пургу все равно ведь ни зги не видно, и даже ракеты гаснут в мутной вихревой
круговерти.
А потом придет лето, похожее на весну русской луговой полосы, только
без утренних зорь и вечерних закатов. Кругом слюдяно блестят озерки,
мочежины, над землею поднимается теплый пар, в нем зудит и толчется мошкара.
Но лучше бы его вовсе не было, этого заполярного военного лета! Потому
что как идти за "языком", когда день-деньской светит солнце, а на другом
конце горизонта, словно в насмешку, словно напоминая, что она все-таки есть,
где-то есть, появится на короткое время и тотчас исчезнет белесая,
прозрачная, как марля, луна...
Летом все время цели видны, летом на переднем крае стреляют много,
стреляют все - пехотинцы, пулеметчики, минометчики. Металл дробит камни,
осколки свистят роем, и никогда не знаешь, чем в тебя угодит - куском железа
или булыжником. А может быть, сразу и тем и другим.
Однако полярная ли ночь, полярный ли день - разведчикам все равно нужно
вести поиск. "Надо идти", - как говорят они. В разведку вступают добровольно
и потом уже не ноют - "невозможно". Невозможного для разведчика, пока он
живой и задача не выполнена, нет.
Трудно. Очень трудно.
"...Это был другой мир. Суровый мир полумрака и жестокого холода,
обжигающего лицо, в котором жизнь была долгой и ожесточенной борьбой с
природой и людьми. Мир, где сигарета была роскошью, нормальная пища -
мечтой. Нужно быть упрямым, чтобы выносить это даже в мирное время. А
теперь... все это приблизительно походило на мои понятия об аде на земле", -
в изумлении писал о жизни защитников Заполярья американский писатель и моряк
Дейв Марлоу.
Но ко всему приспосабливается человек. И к сорок четвертому году уже
пообвыкли, притерпелись ко всему солдаты Севера и даже научились скрашивать
свой трудный, неуютный быт.
На каменных стенах землянок появились открытки. Близкие сопки с
мудреными названиями заново окрестили по-своему, привычными понятиями: