"В.Пашинин. У берегов студеного Баренца (Повесть) " - читать интересную книгу автора

В олене-лыжной бригаде, действовавшей близ горы Алаккурти, прозванной у
нас Лысой горой, начал свой боевой путь выпускник полковой школы сержант
Жданов.
Бригадой командовал известный на севере полковник Валья, герой
гражданской войны, сподвижник Тойво Антикайнена. Финн по национальности,
следовательно, превосходный лыжник, Валья был и прекрасным разведчиком. Он
сразу обратил внимание на рослого светловолосого красавца сержанта и,
проверив его умение ходить на лыжах и бесстрашно преодолевать отчаянные
спуски с горы, тотчас своею властью зачислил в разведку.
Долгих разговоров Валья не любил. И по характеру был из молчаливых, и,
как это ни странно, всю жизнь прослужив в Красной Армии, так и не выучился
произносить по-русски коротенькую фразу, не исковеркав ее почти до
неузнаваемости.
По его же приказу Жданов засел и за русско-финские разговорники. Что он
в них постиг, трудно сказать. Карелы и финны, служившие в бригаде, его не
понимали. Но когда Жданову пришлось заполнять какую-то анкету, в графе
"какими языками владеете" он без тени сомнения написал "финским" и
подчеркнул "свободно"; в белофинский тыл отправлялся запросто, будто на
застольную беседу к друзьям; все, что говорил Валья, схватывал с полуслова,
и тот его тоже великолепно понимал!
И хотя удивительной может показаться дружба полковника и сержанта, они,
больше того, любили друг друга, как родные.
Разведчиком Жданов оказался умным, выносливым, смелым, но - как бы это
сказать - каким-то бесшабашным. Не на задаче, нет. На задаче он всегда был
предельно собран. Но вот после нее...
Такие парни сегодня пускаются в путешествие на плотах по бурным рекам,
идут скоростными маршрутами через пики высшей категории трудности.
Вот и Жданову не сиделось на месте в спокойный час. То он уходил
кататься с гор близ Алаккурти, где когда-то был модный европейский зимний
курорт, а никаких курортов он еще не видел. То его тянуло поглазеть на
Нивский водопад, а то и еще проще - проделывал по бездорожью марш-бросок в
Кандалакшу, чтобы потанцевать с медсестричками в фойе кинотеатра перед
началом сеанса.
Все бы ничего, но в армии такие культпоходы в одиночку называют
"самоволкой", а на войне - и того хуже... Тучи сгущались над бравым
сержантом, и у Вальи, сурового, непреклонного Вальи, не прощавшего малейшего
нарушения воинской дисциплины, дрогнуло сердце. Пока не грянула беда, он
отправил своего любимца на курсы младших лейтенантов.
В бригаду Жданов больше не вернулся. Его, уже офицера, направили на
самую северную точку фронта. Сначала командовал он взводом полковой
разведки, потом принял дивизионную роту.
Учеба на курсах с расписанным до минуты распорядком дня, боевой и
просто жизненный опыт остепенили Жданова. Он стал сдержаннее и, стараясь во
всем подражать Валье, скупился на слова. А когда говорить все-таки было
надо, потрясал воображение бойцов импровизированными афоризмами: "Разведчик
впереди - не уйдешь! Сзади - не догонишь!" - и искренне верил, что очень
толково поставил задачу взять "языка".
"Если нету - не найдешь", - за глаза называли его разведчики, знавшие
за своим командиром и другие маленькие слабости.
Например - бритье. Какой же торжественной выглядела эта ежеутренняя