"Мишель Пастуро. Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола " - читать интересную книгу автора

явственно видится влияние церкви.
Католическая церковь со всем ее административным и духовным аппаратом
не могла не проявить живейшего участия в становлении рыцарства и его
идеологии: слишком много смежных интересов обнаружилось у них с самого
начала. Церковь боролась за уловление душ верующих, за искоренение язычества
и других конфессий, и кто, как не рыцарство, мог помочь ей в осуществлении
этой задачи? Естественно, церковь стремилась использовать энтузиазм и
возвышенность чувств рыцаря, одновременно стараясь ограничить его
романтические склонности и должным образом направить его воинственность, и
это тем более облегчал тот факт, что рыцарство зачастую рассматривалось (и
действительно выглядело) как разновидность духовенства; вот почему рыцарские
организации, подобно организациям монахов, получили наименование "орденов".
Именно с этим связано и то обстоятельство, что в моменты особенной опасности
для католической церкви и в периоды ее ярой экспансии возникали
духовно-рыцарские ордена, в структуре которых теснейшим образом
переплетались многие качества и принципы рыцарства и монашества. Достаточно
сказать, что только во время Крестовых походов XII-XIII веков было
организовано двенадцать таких орденов, в том числе широко известные ордена
тамплиеров, госпитальеров и Тевтонский.
В формировании рыцаря как индивида и как члена общества огромную роль
играло его воспитание, и М. Пастуро уделяет этому феномену значительное
место в своем труде, равно как и обряду посвящения в рыцари. Хотелось бы, в
качестве дополнения, привести два примера, ярко иллюстрирующие существо и
значение этого обряда. "История Жоффруа Плантагенета" дает подробный рассказ
о том, как был посвящен в рыцари герой этой повести, отец будущего
английского короля. В 1129 году, когда Жоффруа минуло 15 лет, его отец,
Фульк Анжуйский, получил от короля Генриха I приказ прислать сына к
празднику Троицы в Руан: король собирался посвятить отрока наряду с
несколькими сверстниками в рыцари, чтобы затем женить его на своей дочери.
Жоффруа прибыл ко двору в сопровождении свиты из 25 пажей. Генрих встретил
его, обнял и пригласил к столу. Во время пира король задавал Жоффруа
вопросы, чтобы испытать его ум и находчивость, затем все отправились спать.
На рассвете Жоффруа и его спутникам была приготовлена ванна, приняв которую,
все облачились в белые льняные рубахи и пурпурные мантии. Потом на Жоффруа
поверх полукафтана, шитого золотом, натянули кольчугу из двойных колец и
такие же поножи с золотыми шпорами, на шею повесили щит с изображением
золотых львов, голову покрыли шлемом, усыпанном драгоценными камнями.
Принесли копье с ясеневым древком и острием из стали, заказанным в Пуатье, а
также меч работы знаменитого мастера Галана, и король лично вручил оружие
отроку. Привели лошадей; для жениха был приготовлен испанский конь, столь
быстрый в беге, что обгонял летящих птиц. Не касаясь стремян, Жоффруа ловко
вскочил на коня и весь день вместе со своими сверстниками предавался
воинским забавам. Таково довольно типичное посвящение в рыцари XI-XII веков.
А вот другой, литературный, пример, заимствованный из "Ордена
рыцарства", своеобразной поэмы XIII века, ставшей почти канонической. Этот
стихотворный трактат излагает беседу, якобы имевшую место между пленным
христианским рыцарем и знаменитым султаном Саладином. Саладин хочет
сделаться рыцарем и расспрашивает пленника относительно обряда. "Святой
орден рыцарства не для вас, - отвечает тот, - вы другого закона... Сделать
вас рыцарем - такое же безумие, как накрыть шелком кучу дерьма..."