"Мишель Пастуро. Повседневная жизнь Франции и Англии во времена рыцарей Круглого стола " - читать интересную книгу автора

рыцарства к Гомеру и древней Элладе, другие начинают с "Германии" Тацита,
третьи берут за исходный пункт раннее Средневековье, указывая на "Эдды" и
"Беовульфа", а кое-кто помещает рыцарство целиком в развитый феодализм и
выводит его из Крестовых походов. Не вдаваясь в бесполезную полемику,
отметим, что рыцарство как военное сословие неизменно тесно связано со
службой на коне; недаром в большинстве западноевропейских языков сам термин
"рыцарь" является синонимом слова "всадник", "кавалерист" (нем. Ritter, фр.
chevalier, итал. cavaliere, ucn. caballero). Конная же служба впервые
установилась на средневековом Западе при Каролингах, точнее при Карле
Мартелле (начало VIII века), и именно за нее он стал раздавать земельные
пожалования. Эти пожалования назывались "военными бенефициями" и позднее
превратились в наследственные владения - лены или феоды, а их держатели,
соответственно, - в феодалов (рыцарей). Так сложилось феодальное (рыцарское)
сословие, ставшее господствующим классом общества.
Едва родившись, рыцарство быстро достигло своего апогея, приходящегося
на XI-XII века, после чего, пережив период стабилизации, с конца XIV стало
клониться к закату. Этому содействовало, с одной стороны, образование
сильных централизованных монархий, с другой - введение огнестрельного
оружия, которое свело на нет роль человека в доспехах. По мере падения
независимости знатных родов рыцарская идея деградирует и извращается, а
статус благородного воина, некогда слуги Бога и Девы, неуклонно разъедаемый
сервилизмом двора, перерождается, превращаясь в своего рода соревнование за
место на ступеньках, ведущих к трону.
На этом генеральном пути имелись свои зигзаги и особенности, в первую
очередь - национальные. Так, в Тюрингии и Саксонии, Ирландии и Норвегии
рыцарство долго было языческим и довольно диким. Оно оставалось еще
полуязыческим в "Нибелунгах" - немецком эпосе XIII века. На юге Европы все
выглядело иначе: там деяния, пусть даже кровавые, оттенялись романтикой и
галантностью, подчиненной законам поэзии. Из Прованса эти веяния проникают в
Италию и на Сицилию, где они долгое время остаются предметом насмешек для
немцев; но и сами германские рыцари со временем начинают все явственнее
подчиняться южным влияниям. Именно миннезингеры смягчили немецкий язык,
повторяя на свой лад мотивы прованской музы, дополняя легкость и живость
трубадуров меланхолическими мотивами, свойственными их национальному
характеру. Аристократическое и чопорное в Англии, где всегда господствовал
идеал респектабельности, рыцарство становилось страстно-экзальтированным у
испанцев, сыновей готов и иберов, чья борьба с арабами напоминала
грандиозный турнир, продолжавшийся семь столетий.
Все это, помимо национальных особенностей, опиралось еще на одну четко
прослеживаемую закономерность: в странах, преданных христианской вере,
рыцарство приобретало религиозный оттенок, у народов же легких и веселых -
склонялось к сладострастию и простоте нравов. Так, Альфонс X, король Леона и
Кастилии, подчинил рыцарей монастырским правилам и предписал им церковную
форму одежды и поведения; в Провансе же, менее подавленном ортодоксальной
верой, рыцарство, полное снисхождения к свободной любви, колко издевалось
над браком и рогоносцами-мужьями. Впрочем, при всех национальных и
региональных различиях, для рыцарства всегда характерной оставалась четко
выраженная корпоративность, стремление составить своего рода братскую
ассоциацию, союз людей чести и сердца. Таковой, во всяком случае, являлась
цель, которую рыцарство провозглашало и к которой стремилось; здесь также