"Татьяна Патрикова. Драконьи грезы разужного цвета " - читать интересную книгу автора

осведомился он, вскинув голову.
Ставрас расплылся в улыбке, явно не сулящей ничего хорошего.
- Конечно, ты же не кисейная барышня, чтобы стесняться мужчины, ага.
Да, и должен же я оценить товар лицом.
- Не кисейная, - зашипел шут, грозно сверкнув глазами. - Но и не девица
из Квартала Белошвеек, ясно?!
- Конечно, но ты же у нас такая лапушка. Сам, между прочим, сказал. Так
что, грех мне будет не посмотреть на тебя... милый, - промурлыкал Ставрас, и
уже ожидал впервые услышать, как этот явно доведенный до белого каления
мальчишка зарычит на него, но шут неожиданно замер, а потом с вызовом
вскинул на него глаза, в тускловатом освещении комнаты показавшиеся лекарю
васильковыми, и начал раздеваться. Ставрас демонстративно сложил руки на
груди и оперся о стену возле входной двери.
Да, у шута, однозначно, был талант. По крайней мере, по части
раздеваний, это уж точно. Ставрас как-то не был морально подготовлен к
такому зрелищу и даже успел пожалеть, что решил так необдуманно подшучивать
над Шельмом, в кое-то годы резко поменяв свою с ним линию поведения.
Сначала Ландышфуки снял свой обожаемый колпак, запрокинул голову и
расчесал встрепанные волосы обеими руками. Опустил глаза, на миг спрятав их
под пушистыми ресницами, и тут же распахнул вновь, сверкнув в сторону чуть
не подавившегося вдохом Ставраса. Затем коварный Шельм, явно входя в образ
этакого соблазнителя, начал медленно-медленно, покачиваясь словно под
музыку, расстегивать коротенькую жилеточку из светло-коричневой замши. Если
учесть, что на ней было всего-то три пуговицы, то шут, поистине, проявил
чудеса изобретательности, потому что на них у него ушло минут десять, если
не больше. Ставрас, хмурившийся с каждой минутой все сильнее, как-то не
считал.
Дальше, интереснее. На белоснежной сорочке с широкими манжетами, поверх
которой была натянутая та самая жилетка, небрежно отброшенная на пол,
пуговиц было не в пример больше. Но на этот раз, шут, наоборот, расправился
с ними подозрительно быстро, а потом приступил к поистине завораживающему
действу - стягиванию этой самой сорочки с плеч. И главное, все это с
совершенно непроницаемым выражением лица и с блуждающей на губах легкой,
мечтательной улыбкой. Но, Ставрас стоически терпел это издевательство,
сдаваться на милость мальчишке не хотелось ни при каком раскладе. Вот,
совершенно.
А Шельм продолжал измываться. Избавившись от сорочки, что воздушным
облаком соскользнула с покатых плеч, он весь выгнулся, поднял вверх руки,
переплел пальцы в замок и потянулся, блаженно прикрыв глаза и чуть не
мурлыча, как кот, устроивший потягушки на облюбованной завалинке.
Ставрас скрипнул зубами, думая, что Шельм не услышит, но тот, поганец,
все прекрасно расслышал и даже распахнул глаза, глядя на него с просто
невообразимой наглостью и, в тоже время, с победным блеском во взгляде.
Потом, дело дошло до уже заочно ненавистных лекарю пестрых панталон. Под
конец, теоретически, шут должен был стянуть еще чулки, один темно-зеленый,
другой ярко-красный. Ставрас чертыхнулся и дальше смотреть не стал,
сдаваясь. Этот раунд явно остался за шутом.
Лекарь отошел к небольшому и единственному в комнате шута окну и встал
спиной ко всей остальной комнате, чтобы не видеть опять победившего
мальчишку. Хотя, надо признать, что за все то время, что он терпел это