"Татьяна Патрикова. Драконьи грезы разужного цвета " - читать интересную книгу автора

Шельм утвердительно кивнул и полюбопытствовал:
- Кстати, где ты тут родник нашел, не мешало бы умыться, да и каши
наварить тоже?
- А, чуть левее от нас, шагов за пятьдесят будет, - отозвался лекарь,
отходя от своего коня. - Иди, а я тут пока с наследничком потолкую.
Шут, уже шагнувший в указанную сторону, замер на середине шага и очень
внимательно посмотрел ему в глаза. Ставрас скептически хмыкнул. Шельм
смотреть не перестал
- Хорошо-хорошо, - заверил он его, сдаваясь. - Я буду помнить, что он у
нас единственный наследник, - сделав ударение на слове "единственный",
произнес лекарь.
Шут смилостивился, поверив, вздохнул и ушел за водой, захватив с собой
бурдюк и котелок для будущей каши. Вернувшись, он застал королевича
седлающим своего коня под грозным взглядом Ставраса, периодически грозно
покрикивающего на него, если тот делал что-то не так. Но, что удивительно,
Веровек сопел, пыхтел, чертыхался, но слушался и переделывал, если Ригулти
говорил, что работа его никуда не годиться. Шут посмотрел на них, посмотрел
и отправился к потухшему за ночь костру, готовить завтрак на всех.
Ели молча. Немного отягощали тяжелые, почти болезненные вздохи
королевича, у которого ныло все тело, и плохо слушались руки, но он сжимал
зубы и, по крайней мере, не стонал. Шельм поглядывал на него уважительно,
Ставрас с ехидцей. Но оба помалкивали, щадя чувства и без того измученного
парня. В конечном итоге, как оказалось, не таким уж чванливым он был, может,
и вышел бы толк из мальчишки, если бы не заласкали его во дворце, ни
занежили, ни залюбили. Может ли любовь выйти боком? Конечно, может.
Особенно, когда так бездумно любят.
- Ну, все, в путь, - хлопнув ладонями по коленям, бросил лекарь и
поднялся.
Шельм встал вслед за ним. Последним встал королевич, с трудом подавив
тяжкий стон. Правда, на коня ему взбираться все же помогал шут, Веровеку
никак не удавалось забраться в седло, не только руки ни слушались
наследника, но и ноги. С трудом взгромоздившись, он слегка выбил Шельма из
колеи, процедив сквозь зубы сдавленное:
- Спасибо.
Шут так растерялся, впервые услышав от него слова благодарности, что на
полном автомате, произнес:
- Да, не за что.
Но вовремя вмешался Ставрас.
- Очень даже есть за что, - отрезал тот, и подхватил все еще
растерянного шута, усаживая в седло перед собой.
Шельм проворчал:
- По-моему, ты перегибаешь палку.
- С королевичем или с тобой, милый? - почти пропел ощутимо повеселевший
лекарь.
- С обоими.
- Вот как? А как же твоя любовь ко мне?
- Да, сколько можно повторять, что про любовь я никогда не говорил!
- Сколько нужно, столько и можно. То есть, ты признаешь, - выводя
Шелеста на дорогу, тянущуюся через лес, продолжил гнуть свою линию лекарь, -
что все твои заигрывания со мной были лишь фарсом?